Среди застенчивых малолеток

[Julber]

Среди застенчивых малолеток
Печаль на пике кого ни спросишь.
Все пьют по горсти цветных таблеток.
Ведь так положено – в мире осень.

И вне зависимости от пола
У них по осени едет крыша.
И если злятся, то по приколу.
А нужно падать, так лезут выше.

И по балконам высоток тихо
Смакуют тонкие сигареты
В своей среде нарочито дикой.
И мне отчасти понятно это.

И томным барышням на заметку
Побуду чуточку откровенным:
Не говорите мне о таблетках
Вся осень вводится внутривенно.

 Julber

@темы: поэзия

---

Счастье

[Леди Анна*]

Легко и свободно,
Чисто и плавно,
Тихо, без трепета,
Счастье вошло.
Рядом присело,
Шепнуло, что надо,
Робко взглянуло...
...и снова ушло!
- Счастье, постой!
Ты куда? Возвращайся!
Счастье, ты слышишь?
Тебя я зову!
Счастье, прошу:
Останься однажды,
Счастье, ведь я
Без Тебя не могу...
И ты так уходишь:
Легко, безмятежно,
Лишь остаются
Воспоминанья одни.
Но...вот обернулось
И молвило тихо:
"Надейся. Приду.
Только не жди.
Ждать бесполезно
Приду я незваным
Гостем в твой дом,
Когда будешь одна.
Только не жди меня.
Понимаешь? Не надо
С мольбой в глазах
Сидеть у окна..."

@темы: поэзия

---

[Зойсайт Тёмный]

Почему так сердце болит, скажи мне?
И вроде бы точно такой же на вид
Все тот же город: бетон и гранит,
Но где то во мне неустанно дрожит
Эта боль на серебряной нити.
Воскресая каждую ночь, снова ранит.
Я не помню какими словами
Откупаюсь в кошмарных снах.
Я не помню откуда страх
Или боль. Но все так же хватаясь
За сердце дрожащей рукой,
Я пытаюсь остаться собой.
Отчего так болит, скажи мне?
Я тебе обещал быть сильным.
Это сердце вырастив львиным,
Я не знал как еще можно жить.
Это тонкая нить все держит,
Как ножом мое сердце режет.
Как струна вибрирует нить
Не давая забыть и остыть
Моему ненадежному сердцу.
Уподобленный иноверцу
По твоим остывшим следам
Я хожу. И дорога в храм
На костях, на руинах, на склепе.
В этом городе дым и пепел.
Он все тот же на вкус и на вид:
соль земли, бетон и гранит.
Безнадежная панорама...
Я забыл под тоннами хлама
Наших старых историй эскиз.
Но смотрю я все так же вниз
И вижу печальное небо,
И желаю чудес, а не хлеба
Хоть ими не будешь сыт.
Мне плевать, что всеяден гранит,
Что земля пожирает годами
Тех, что раньше жрали сами.
Мое сердце как прежде - бьется,
Сладко боль ниткой тонкой вьется
Встрепенется ли, оборвется -
Все равно в него спрятано
Солнце.

Вопрос: Понравился ли текст?

1. да		4	(66.67%)
2. нет		2	(33.33%)
Всего:		6

@темы: поэзия

---

Гроза

[Леди Анна*]

"Не прикасайся ко мне, не надо", -
Пела сойкою ива в лесу,
Задыхаясь в кругу листопада,
И смотрела зло на грозу.

Ну а той мадам было в радость
Нагибать ствол поближе к земле,
Как вопила она! Как смеялась!
Нагоняя страх в полутьме -

Всё дрожало от радости бурной,
Рвались листья от капель дождя,
Лишь вдали клочок неба лазурный
Был надеждой для тебя и меня.

@темы: поэзия

---

О деревьях

[Eilien li Rea]

Здравствуйте. Так уж получилось, что я написала рассказ, хотя изначально он задумывался как "сказка двадцать первого века". Рассказ об обычных людях и их не совсем обычных выходках. А еще, да, о деревьях)
Примечание автора: некоторые выражения, особенно в диалогах и как выражение отношения к чему либо, могут покоробить наших высокоуважаемых граммар-наци. Они употреблены вполне сознательно.
Буду рада указанию ошибок, конструктивной критике, если комплиментам, то заслуженным^_^

***

Эй, вы видели когда-нибудь деревья? Те, что нарисованы на стенах зданий? Это могут быть дубы, орешники, грушевые и яблоневые деревья и даже кустарники по типу шиповника, разнообразные вьюны, карабкающиеся по бетонным и кирпичным стенам.

А я видела! Не раз! И даже слышала историю о том, откуда взялись эти ненормальные деревья.

А я видела! Не раз! И даже слышала историю о том, откуда взялись эти ненормальные деревья. Это было в одном из лагерей, ночью, когда дети собираются у чьей-нибудь постели и делятся жизненным опытом. Одна девочка – Танька – тогда так и начала историю:
- А вы видели когда-нибудь деревья? Те самые, которые живые, хоть и нарисованы на стенах? А я видела! И знаю, кто нарисовал…
… Парня звали Вячеслав, и он происходил из провинциального русского города. Он был школьником и разгильдяем, чего никогда не стыдился.
Он, знаете ли, постоянно что-то рисовал, в том числе на стенах. Бумажки с граффити и зарисовки занимали места больше в рюкзаке, чем все учебники с тетрадями вместе взятые. Никого не удивляло то, что руки его постоянно в красках и карандашах, фломастерах и маркерах.
Славка не имел привычки спешить по своим делам. Если они были, то он сам решал, когда будет выполнять и будет ли вообще. Тогда время Вячеслава было полностью свободным. Он проходил мимо стены здания, мимо которого проходил уже тысячи раз, однако в этот раз остановился, поднял на нее глаза. Серая. Он никогда не любил этот цвет. Он оглянулся вокруг, и всем, что он увидел были щиты с выцветшей рекламой и слоями пыли, асфальтированные тихие дороги, здания вокруг похожи на бетонные коробки. Серость, снова серость. Свет давали фонари и разноцветненькие лампочки с щитов – мигающие, гаснущие, он даже слышал треск от них, настолько было тихо.
«Тихо. Серо. Раздражает, в том числе других. …Почему бы мне не разукрасить этот мир?» - подумал юноша, оглядывая все вокруг. Мысль показалась неожиданной, а решение давно созрело, хоть и оформилось в четкую мысль только сейчас.
Впервые этот человек задумался сделать что-нибудь полезное для общества, в котором жил. Это было его личное желание во многом, оно жгло изнутри и отзывалось в пальцах, заставляя их дрожать и лезть в рюкзак за красками. Там были синяя, зеленая, коричневая, серая в баллонах, в том числе, немного белой, черной, растворителя.
«Пусть это будет дерево. Действительно, почему нет?»
Проведя несколько линий коричневым баллончиком по стенке, Слава осознал, что этого не хватит. Даже если он и разукрасит этот уголок, большая часть стены останется такой же – голой, серой. Этого он не хотел.
Подошел, похлопал по стене рукой и ухватился за маленький выступ.
«А ведь, действительно, чем черт не шутит?» - думал он, карабкаясь все выше. А стена дальше шла абсолютно ровная. После, Вячеслав недоумевал, как он вообще умудрился на ней удержаться. Если б он тогда задумался и понял, что делает невозможное тогда, попросту упал бы. Ан нет, брал и делал свое дело. Аннарасуманара^* какая-то…
К утру он закончил очертания ствола и основных ветвей. Про себя Вячеслав решил, что это будет яблоня. Его знания и опыт как художника позволяли ему рисовать с соблюдением всех правил перспективы, падения света и тени, пропорций человека и животного, коль он того желал.
В свои следующие сумерки он подошел к стене уже полностью подготовленным, с четким намерением повторить невозможное. В его рюкзаке лежали все необходимые баллоны с красками и насадками для них, на руках – перчатки без пальцев, по чистой случайности забытые вчера, а нижнюю половину лица закрывает маска, сымпровизированная из бонданы. Она заменяла ему респиратор, защищающий от выделений краски.
Писки трусости он задушил уже в зародыше.
«Это все была случайность, это невозможно!»
«А я смог уже однажды. Почему же не смогу еще?»
- … И дерево свое он сотворил в три ночи и три дня… - сказывала та девчонка и растягивала звуки на манер сказителя. Танечка откинулась на спину, подгребла подушки под себя. Окружающие, в том числе и сверху – у нас были двухэтажные кровати – слушали одновременно и с интересом, и со скепсисом. Судя по горящим глазкам и эмоциям в рассказе, она явно вошла во вкус своей сказки.
Откинулась назад и я с недоверчивой мыслью:
«Она явно что-то напридумала.»

И ведь забылось бы все это, не проходи я однажды, мимо одного здания поздней весной. Всегда спешу, я чуть не пролетела мимо, но остановилась и застыла, застигнутая врасплох увиденным мной.
Передо мною возвышалась яблоня. Большая, во всю стену.
«Вот это детальность, вот прорисовка!» - восхищалась я, оглядывая дерево вблизи. Я никогда не видела, не ожидала такого от граффити. Но нет, передо мною. Я была готова поклясться, что слышу шелест, чувствую запах коры, листьев, сгнивших с прошлых урожаев яблок… и цветов.
Спустя секунду, я заметила и эту маленькую особенность. Яблоня отцветала. Ветер относил в лицо и мимо лепестки, они кружились сзади, над заасфальтированным пустырем, оседали под самой стеной. Это завораживало.
- Фантастика, правда? – услышала я голос рядом и испугалась. Кто посмел разрушить это чудо?!
Слева от меня стояла девушка лет двадцати и даже чуть постарше. Она сдула мне в лидо яблоневые лепестки и рассмеялась на мое «Уааай!» и скомканное приветствие.
- И тебе привет.
Нет, чудо так и не разрушилось.
- Знаешь, – девушка подняла голову вверх, - а она уже не первый год так цветет.
- Что, правда?
- Да. Я даже знаю, кто её создал. Хочешь, расскажу историю?
- Да!
Думаете, я смогла бы отказаться?

А история случилась следующая. Если в первую ночь Вячеслав успел сделать только очертания ствола и веток, то в последующие две он их закрашивал и придавал объем. Эти ночи его сильно измотали. Он возвращался уже перед самым рассветом и заваливался спать, не в силах отвечать на вопросы своей волнующейся матери. К концу третьей ночи у него дрожали ноги, Вячеслава сильно шатало и рвало в ближайшие кусты. У него хватило сил, упрямства топнуть ножкой и пообещать, смотря на дерево:
«Мной не поиграешься!»
А матери только и оставалось, что гадать: что сынок мой, как он? Не подсел ли на наркотики? Не связался ли с плохой компанией? Бедный, бедный… Слава,.. пора прекращать, все, доигрался!
И, конечно, его рисование не оставалось не замеченным. Многие просто проходили мимо, пряча и улыбку, и азарт, и любопытство с нетерпением. Были и другие. Они испытывали раздражение и злость таким нарушение порядка и закона.
Так, в одно прекрасное утро во двор выскочила женщина, тряся бумагами, почти крича:
- Нет, ну вы посмотрите, а? Что тут творится! Это ж свинство, вандализм! Нельзя же так, нельзя… неправильно все это… - она активно жестикулировала, металась перед стенкой с яблоней и то и дело прижимала к груди и лицу бумаги, её голос срывался. Это была Елена Николаевна Люрцерман, заместитель председателя здешнего ЖКХ.
- Да ладно вам, Елена Николаевна, вы успокойтесь, красиво же получается, - тут уже вмешался сам председатель, мягкий человек, который регулярно перебрасывал свои обязанности активной и ответственной Елене Николаевне, получая так возможность заниматься старческим маразматическим бездельем.
Они не единственные люди были во дворе в тот день. Там же были еще бабушки, они оккупировали лавочку неподалеку, наблюдали за развитием событий.
- Ага, мраморно, – прокомментировала одна бабушка, - Ходют Рубенсы тут всякие, калякают шедевры, а нам восхищайся-отскребай. Тьфу! Берию сюда!
Бабуля сплюнула себе под ноги, требовательно стукнула своей палкой об асфальт, продемонстрировав тем самым все свое отношение к происходящему и современным Рубенсам. Другие бабушки, сидящие по сторонам, согласно закивали головами.
- Вот, вот! – Говорила Елена, обращаясь к председателю, - А вы все говорите! Отмыть это надо, вот и все! Ведь нам же потом отчитываться, понимаете? Мне! – пару раз за эту речь её подбородок дрожал.
Валерий Михайлович не мог выносить женских слез.
- Все, все, Елена Николаевна, успокойтесь, уберем… Только вот виновника найти сначала надо бы…
- Да найдете вы этого художника, че? – вклинился в беседу проходящий мимо человек. – Он вон в той школе учится, вот! – рабочий человек махнул рукой в сторону, где действительно располагалась школа Вячеслава. – Не, ну а чо? Ведь влез же тот пацан на стену, чтобы накалякать, значит сможет, чтобы смыть. Логично? Логично. И не будет с отчетностью никаких проблем.
- Подождите, вы сказали «тот пацан»? – Лена с трудом удержала себя, чтобы не схватить мужчину за рукав синей куртки, - Вы знаете, кто это?
- Пхех, он еще на работу ко мне приходил, матери папку одну приносил.
- А имя?
- Я не помню. Вот, правда, телефон его матери имеется. Пишите.
После того как диктовка закончилась, он предпочел распрощаться с ними.
- Ладно, господа мои хорошие, до свидания, успехов!

Эту часть истории мне не смогла рассказать та анимешница, она её просто не знала. Я поняла, что мой рассказчик любит аниме по её одежде и значкам, унизывающим ручку сумки, по японскому жаргону, вставляемому в речь. Не смогла она мне рассказать и еще одну часть этой истории. Девушка не знала, что в другой части города растет дерево, подобное Вячеславиному.

Это старый и чахлый орешник меньше по размеру, нарисованный еще простой строительной краской, ибо баллоны для граффити в то время было почти невозможно достать в Советском Союзе. Кора его была суха, похожа более на кость, источенную временем. Ветви кое-где не дорисованы и не докрашены, попадались недоконченные листья без прожилок и зазубрин, характерных для орехового дерева. Эти листья оставались мертвыми, не шелестели на ветру. Многие из тех, что двигались опали, также и орехи с нераскрытыми скорлупками.
Печальное то было зрелище. Боль испытывал создатель дерева, когда бросал свой взгляд. Так каждый будний день, все мимо, на работу, прикрываясь воротом или шарфом.
Этот человек, Сергей, работал в фирме по мойке окон и уборке помещений. Он имел обыкновение встать с чашкой чая у окна и наблюдать за жизнью города задумчивым и отрешенным взглядом. Он всегда предпочитал окно окружавшим его стенам серо-бежевого цвета, перегородкам из пластика, выполненного под стекло. Тогда мужчине все казалось, он свободен, он вне офиса той маленькой и задыхающейся в рынке фирмочки. Коллегам же казалось, что его обуревают все глубокие и суперумные глобальные мыслишки, настолько серьезным казался тогда его взгляд. А на самом деле мысли были легкие и мелкие, в чем-то даже глупые, хотя и витали очень далеко.
В один день он, стоя так, услышал телефонный, противный звонок.
- Да? Фирма мойки окон и уборки помещений «Блеск», Сергей. Я вас слушаю.
В трубку кашлянули.
- Здравствуйте, Сергей, это Юлия. Вот вы занимаетесь чисткой окон,.. а стену вы почистить сможете?
Это предложение немного смутило Сергея.
- Ну, как бы да, а что?
- Да ничего, лучше просто приедьте и ознакомьтесь с заказом. Тогда все и обговорим. – Голос собеседницы звучал устало. Этот заказ вызвал у Сергея интерес, немножечко азарт, поэтому он бодренько ответил:
- Хорошо, диктуйте адрес.
Собеседница задиктовала.

Сергей приехал на место назначения примерно через два часа. Первым делом он увидел стену, над которой еще предстояло поработать. У стены собрались люди, с которыми еще предстояло посотрудничать. Среди них были и сторонние наблюдатели, они остановились ради любопытства. Одна женщина стояла и обмахивалась бумагами, она явно нервничала. Вторая выглядывала чистильщика окон на дороге.
Это была Юлия, мать Вячеслава. Звонок Елены Николаевны к ней на работу с жалобой на сына и его творчество заставил её практически без сил улечься на стол головой среду бумаг и канцелярских принадлежностей. Те, кто ходил мимо или сидел рядом в тот момент могли хорошо заметить глубокие складки, пролегшие между бровей и в уголках губ, то, насколько сильно Юлия Васильева сжала эти самые губы. Женщина быстро осознала, что вся экономическая ответственность ложится на нее и отца Вячеслава, который слишком любил свою работу, чтобы уделять внимание сыну. Тогда же мама позвонила классному руководителю Вячеслава и срочно отпросила сына с уроков. Через классного руководителя новость дошла и до директрисы, она прибыла на место происшествия с виновником, его и держала сейчас за плечо, пока он стоял рядом, потупившись в асфальт.
На него Сергей смотрел дольше, чем на остальных. Почти столь же долго он смотрел на стену. Когда он увидел полностью прокрашенные ствол и ветки, сердце на секунду замерло. Так чистильщик окон Сергей понял, что отнюдь не радуется новому заказу.
- Я так понимаю, вас интересует это, верно?
- Да, нам нужно, чтобы вы его убрали. Быстро.
- Да, у нас проверка скоро, - вставила та женщина, что обмахивалась папкой с бумагами. Это была Елена Николаевна Люрцерман, заместитель председателя местного ЖКХ. В её голосе Сергею послышалась истерия. Сам председатель, как и участковый, шатались неподалеку, очевидно, не желая вмешиваться. Вроде как и не причастны вовсе.
- Кхм, я конечно понимаю, но а как вы предлагаете оформить это дело, а? У нас нет услуги чистка стен в конъюнктуре, а ведь нам еще договор составлять… - Здесь Сергей соврал, на самом деле подобная услуга была в конъюнктуре фирмы «Блеск».
- Мы можем обозначить это чисткой окон, вот и все. Инструменты же все равно те же. – Снова вмешалась Елена Николаевна, смотря в сторону. У нее не находилось сил смотреть на будущую яблоню и Вячеслава, его мать и директрису.
Сергей снова перевел свой взгляд на стену. Теперь он смотрел на дерево внимательно и долго, с неприятием в глазах, казавшимся столь странным.
- Только у нас есть одно условие, Сергей, - Юлия вышла вперед, вытаскивая за собою Вячеслава, - это должен сделать он и только он. Я не думаю, что эта работа сложна настолько, что её не сможет выполнить один здоровый человек со всем оборудованием. За заказ мы обещаем заплатить так, будто всю работу выполняли ваши служащие. За поломанное оборудование мы, если что, тоже заплатим.
Взгляд Вячеслава исподлобья ответил Сергею на это бычьим упрямством и яростью. «Живым не дамся!»
- Это строго обязательно? – решил уточнить Сергей, стараясь сохранить в своем голосе непринужденность и уверенность.
- Да.
Сергей понимал, что его начальник ни за что не откажется от столь выгодного, хоть и нестандартного заказа, но откашлялся, вздохнул.
- Надо думать. К сожалению, я не могу сказать вам что-либо точно сейчас, надо еще посоветоваться со своим начальством и коллегами, как бы все это оформить. Это все беспрецендентно, знаете ли… Не стоит удивляться, так сказал бы вам любой чистильщик окон, если бы не отказался напрочь от идеи, которую никак не зафиксируешь в договорах. Так что вот… Я надеюсь, вы согласны подождать до завтра? Я позвоню вам лично и скажу о принятом решении, окей? С поиском других спешить не стоит, я уже сказал вам почему. Так что, согласны, м?
Все выжидательно повернулись к Елене Николаевне.
- Да, вполне – ответила она крайне неохотно. Так и разошлись.
В глазах Вячеслава, когда Сергей глянул на него светилась надежда на пополам с удивлением. Художник незаконченных деревьев, ныне взрослый состоявшийся мужчина неопределенно дернул подбородком, не решаясь дать надежду, а тем более напрасную, другому художнику деревьев, пока еще зеленому юнцу.

…Зато она рассказала мне другую часть истории, также не менее важную.
Вячеслава не смогли спасти плечи и спины симпатизирующих ему одноклассников, пока он отсыпался в школе, за партой, после третьей ночи творческого своего процесса. А еще он просто громко храпел. Учитель обществознания, а Вячеслава всегда усыплял этот предмет, прошел к нему быстрым и тяжелым шагом и без зазрения совести гаркнул:
- Васильев!
- А? что? – встрепенулся Вячеслав, отчаянно пытаясь одновременно продолжить спать и быстренько войти в курс дела. У него это все равно не получилось.
- К директору.
В дверях класса уже как раз топтался ученик-дежурный, он и должен был провести Васильева в нужный ему кабинет.
В кабинете его ждали директор, классрук, мать и участковый. Он сидел на месте провинившихся учеников и так же как они перебирал ногами и елозил пальцами по темно-синему планшету и бумагам с ручкой, прикрепленным к нему. Вячеслава встретили тяжелым взглядом и сухим приветствием. Разговор начала директриса.
- Нам тут одна женщина на тебя жалобу написала, говорит, ты испоганил всю стену жилого дома, за который она отвечает, своими рисунками. Это правда?
Вячеслав, конечно, сразу понял, что за дом, какие на нем могут быть рисунки. Он давно предполагал подобный разговор и считал, что подготовился.
- Это просто дерево, красивое и безобидное, оно никого не оскорбляет.
- Да, мы видели, - вмешался участковый, нервно откашлявшись, стараясь говорить уверенно и без запинки. – Мы хотели было приписать тебе правонарушение по статье 214 УК РФ «Вандализм», но не нашли состава преступления. Так что, лучше вам решить все это полюбовно.
Владик до смерти боялся школ и их директоров, а особенно их кабинетов, где решались судьбы тысяч маленьких детей. Посетив однажды такой кабинет, Владик стал милиционером, а ведь твердо был уверен, что иначе обязательно пошел б в университет, стал физиком, химиком или врачом. Но нет, он и юристом не стал толком.
- И ведь вы уже решили, верно? – Вячеслав заранее был не согласен с принятым решением.
В разговор вступила мать.
- Да. Ты очистишь стену от той яблони, где она нарисована, и все. Нам возмещать еще Елене Николаевне ущерб и траты на все растворители, оплату труда людям, если надо будет. Все понял?
- А, а просто откупиться нам нельзя? – Вячеслав побаивался спорить с матерью, если она говорила с ним таким повелительным тоном.
- Увы, нет, женщина требует. Так, ладно, я пошел. До свидания! Увидимся на месте происшествия, я должен все проконтролировать.
Так полицейский махнул ручкой и убрался из столь нелюбимого им места. Вячеславу дали тряпки и ведро с растворами, отправили все исправлять.

Он пришел к своей стене в сумерки, с ведром и тряпками, в крайне плохом настроении. Вячеслав Васильев и не собирался чистить стену, он просто стоял и смотрел на нее. Не то чтобы он понимал, что не удержится на стенке (а лестницу ему так и не дали, он все равно отказался обсуждать с матерью свои внезапно появившиеся сверхспособности), он понял скорее другое:
«Что бы там ни говорила поговорка, а сломать порой сложнее, чем построить. Я, простите, не предатель»
Он оставил ведро бабушкам и ушел, не говоря ни слова.

В тот же день, на последнем своем уроке, класс Вячеслава составил «экстренное совещание по сложившейся ситуации». Учитель в классе все равно отсутствовал, а история уже известна, надо обсудить.
- Знаете что, пацаны, я считаю, Славку спасать надо, - высказался первый человек, присобачивая сплюнутую им жвачку к крышке парты, - А?
- Это странно, но ты прав, Нафаня. Это дерево стоит того.
- Да ну, еботня какая-то! Этот Вячеслав всегда какой-то грязный такой, скользкий, фу! – Оппозиция вся передернулась. – Да и вообще, откуда нам знать, чем все это обернется, а? В чем смысл?
Этот парень сам не понимал, зачем сюда приперся. Это было сделано скорей из интереса, чем из желания помочь или навредить Васильеву. И, да, роль в таком отношении к нему играла еще зависть. Зависть и комплексы.
- Но он никогда не делал нам плохого…
- …Особенно, если учесть, что это первое полезное, что он вообще сделал в жизни – вставил свой авторитетный вяк отличник.
Максим Сахаров редко участвовал в таких неформальных обсуждениях класса, привык считать, что выше этого по у молчанию, ведь есть же Интернет… А время, время, его вечно не хватает… В этот раз Максимка решил снизойти до класса - даже большая часть двоечников, разгильдяев отказалась от халявного прогула, ради обсуждения проблемы. Каждый из присутствовавших в глубине своей души признался себе в том, что как-то и по-своему, но прикипел к рисованному дереву душой, болел за его создание. А что авторство? Только их Васильев мог бы выкинуть такую штуку.
- Предлагаю скинуться.
Кузьма Панин, лучший друг Нафани, привстал, шлепнул ладонью по парте. Когда он отнял её, на ней лежала одна сторублевая купюра.
- Деньги на все нужное для граффити.
Сверху на купюру легли ещё несколько засаленных, посыпались монетки.
Оппозиция здесь плавно стухла, ибо большая часть класса промолчала всю беседу и намеревалась присоединиться к большинству. А Кузьма, Нафаня и Максим гораздо более авторитетны, чем все комплексующие вместе взятые.
Пачечку банкнот различного порядка с горочкой монет все живо передали Дарье Синицыной.
- Эй, а что сразу я? – встрепенулась девушка.
- Ну, Дашк, ты ведь его… близкая подруга, верно? Ты лучше всех нас его знаешь и уж точно сможешь купить нужное ему. Действительно хорошее, а не какую-нить фигню.
Щеки девушки зарделись.
- Да, все так…
«Все равно им бесполезно говорить, то между нами никогда не было близости, не говоря уж о намеках на поцелуйчики и обнимашки, что-то большее, чем просто дружба»
К счастью, она не смутилась настолько сильно, чтобы это мог заметить другой человек.
- Я все куплю сегодня или завтра.
- Как передашь, скажи, от нас от всех это, ладно?
- Хорошо.
- Учителя всегда легче смотрят на твои прогулы, Дашк. – голос человека, сказавшего это, звучал с доброй завистью. Его обладатель сам в свое врея пострадал из-за своих прогулов.
- Ок, я пошла.
Девушка направилась к двери.
- Ага, давай! – донеслось ей в спину хором. Если б она повернула голову, то её румянец мог бы быть замечен всеми, Дашка по природе своей была девушкой стеснительной.
«В конце концов танцпол одно, а жизнь уже совсем другое»

- …Вот так, как-то так, - закончила рассказ свой анимешница обо всем, что связано со Славой и деревьями, школой и классом.
Плюшки давно съедены, йогурты из магазина выпиты, я уже начинала подмерзать под ветерком, хоть и сидели мы в укромном жилом дворике.
- А что, звучит прикольно. Сможешь дать мне телефон этой девушки Даши? Или еще какие другие контакты…
- Этой? – в голосе Марины слышались отчетливо презрение и отвращение.
- Да, этой. Хочу и её еще поспрашивать.
«А там, глядишь, и другие контакты подсоберутся»
- Зачем?
- Я хочу собрать все это воедино. – Я перебрала в руках листочки с записями, что успела накарябать, пока мне рассказывали. Речь Марины оказалась в меру торопливой. Для меня – самое оно. – Всю историю, что ты мне рассказала, и все то, что не смогла. Ведь ты же мне не все рассказала, верно?
- Да, я просто не могу узнать всего и вся.
- Вот, тут-то и оно. Так, что, дашь?
- Валяй.
«Может быть потом я соберу все это в что-нибудь приличное, - решила для себя пока карябала диктуемый мне телефонный номер, - В что-нибудь приличное…»
Мой взгляд то и дело перебегал на яблоню Васильева, красующуюся на стене. Волшебная, казалось бы, недосягаема, близка оказалась как ничто. Потрогать можно просто так, лишь бы дотянуться до нее рукой.
Все, что ниже, узнавалось у других людей, в частности, Дарьи Серегиной. Эти люди также помогли мне дополнить и предыдущие части этой истории.

В следующий день, после посещения Сергея она встретила Васильева в его же месте. Он сидел у стены в позе мыслителя, используя ведро как табуретку.
Синицына откашлялась, пока подходила к нему. Так она хотела привлечь его внимание – у нее получилось.
- О, Дах! Привет! – Слава встал навстречу ей, чтоб поприветствовать. – Какими судьбами ко мне? Меня ищут?
- Да нет, я, если честно, не знаю… В общем, вот – она вручила ему полный пакет тех принадлежностей для граффити, что знала и посчитала нужным купить. – Это от всех. Мы тут скинулись, чтоб ты смог закончить дерево.
- Дерево?
- Да, мы все хотим его увидеть. Ведь знаешь… мы верим в тебя, Вячеслав.
- А... ну… Хорошо. – Вячеслав Васильев безропотно принял пакет из рук девушки.
Повинуясь неожиданному для себя самого порыву, Вячеслав крепко прижал Дашу себе.
- Нет, все-таки, ты ангел. – произнес он с благодарностью.
«Эй, ты чего?» - это, как и прочие вопросы, она придержала в себе, только слабо похлопала его по спине, поблагодарила за столь трогательный жест.
Они распрощались.
Вячеслав подошел потом к своей стене и похлопал рукой по её поверхности. Все нужное здесь и сейчас уже перекочевало в его рюкзак.
- Ну, что, начнем?
На сегодня у него была листва.

Между тем, примерно в то же время, в другой части города, чистильщик окон Сергей прикасался к собственной стене. Он прощался со своим орешником, жест его был полон признательности. Он прикасался к стене мягко, нежно, шевеление ветвей орешника списал на свет, иллюзию, звук шелеста листьев приписал другим деревьям. Он не мог поверить в то, что все реально, все, как и трава под деревом порождено когда-то им, Сергеем.
«А ведь мне когда-то это разрешили. Это была акция правительства по защите окружающей среды. Стухло как-то, в том числе из-за меня. Прости.»
Сергей отошел и снова глянул на орешник. Его ветки не двигались. Он глубоко вздохнул и достал из кармана телефон. Решение это давно уже принято.
- Алло, Серунь? Прости, что я так поздно, ладно? Да-да, знаю все я, знаю, просто заказ выгодный тут подвернулся. Правда, необычный. Какой, спрашиваешь? Стенку мне очистить надо. Да, от дерева. Другую. Нет, уже без мальчика, так, просто. Я плачу все сам, Михалыч дал добро на дело. Да, все завтра, срочно, в то же время. Ага, ну, давай, еще созвонимся. Ага, давай, все, пока.
Сергей положил трубу в чехольчик и убрал его в карман. Не удержался, выкинул на улице пару коленец румбы и ча-ча-ча, что просмотрел когда-то по телевизору. После этого он повернул на запад, к дому. Дело было на закате.
«Нет, порою надо все-таки ломать», - думал он, уходя.

В то же время Вячеслав карабкался уже на стену. Маску он надел на нижнюю половину лица, обычная ему повязка осталась внизу.
Пришлось вырисовывать листки, маленькие веточки. Трудоемкая работа.
«Это важно, это надо.»
Вячеслав не уходил домой в ту ночь, ему приносили воду, гамбургеры, пару раз он отрывался от работы, чтоб перекусить.
Он продолжил творить днем, причем, ему так и не помешали. Вроде как не видели художника прохожие, да и вообще, в другом все месте были в это время. Председатель вроде как отсутствовал, Елена Николаевна в конце концов (как глупо!) положилась на него, уехала копать на дачу. Директриса нашла множество других, более приятных, важных дел для выполнения.
А машины по уборке помещений так и не приехали, а деньги так и не были заплачены. Потом пришлось объясняться так: мы перепутали деревья! Просто получился не тот адрес!
А Сергею пришлось наблюдать за делом рук своих, звонков своих. Облегчение затапливало изнутри, хотелось срочно обнять всех, весь мир, а прежде всего женушку, детей, это старое и надоедливое существо по кличке «теща». И он обязательно так сделает, когда придет домой. А перед этим – дал себе зарок – он купит жене шубу подороже, можно и в кредит. Все же бабы любят шубы, верно?
Вячеслав не прерывался, ему приносили одноклассники покушать.
«А меня там вообще не было!» - скажут потом эти люди.
Появились ветви – маленькие, гибкие – листочки. Он дал им прожилки, даже маленьких жуков, которые, как он рассудил, обязательно живут на яблонях, других деревьях, вроде как полезные.
Появились свет и тень. Вячеслав бы сам мог рассказать, его источник там, далеко и сзади, но любой бы был уверен, что яблоня подсвечена своим внутренним светом.
А в седьмую ночь, заканчивая, он подумал:
«А сейчас же ведь весна. Весной яблони цветут»
Так он дал ей лепестки и нераскрытые еще бутоны, облетевшие соцветия, из которых появятся первые яблоки.
К седьмому рассвету яблоня была закончена.

В понедельник к ней пришла проверка. Елена Николаевна была шокирована увиденным. Так надеялась, так верила и так хотела верить! Нет, нет, так нельзя, нельзя!
Зато проверяющий смотрел на дерево с живейшим интересом.
- Простите…
- Это просто проект у нас такой был, инициатива местного жильца. Мы, честно, поначалу не верили, что у него что-нибудь получится, но нет, как видите… Мы все обязательно задокументируем.
- А, не спешите. Лучше уж скажите имя этого художника.
Елене Николаевне намного стало легче. Она даже перестала неосознанно перебирать пальцами, будто папочку искала, чтобы обмахнуться ею.
- Есть у нас один такой, - «Имя, правда, у него дурацкое», - Вольф Пипеткин называется. Я серьезно, господа, это имя у него такое.
Один из проверяющих характерно здесь прокашлялся, подметил.
- Инициатива у вас, явно, очень интересная вышла. Я считаю, её надо поддержать.
- И развить, конечно, да. – подхватил второй проверяющий. – Это все же сейчас очень актуально, защита окружающей среды и все такое… так что надо бы это оформить.
- Да, да она у меня такая, знаете ли, - это уже председатель. Тоже где-то рядом ошивался. – Умная, ответственная, креативная. Я обязательно вознагражу её за это.
Проверяющие лишь задумчиво кивали своим и чужим мыслям. А Елена Николаевна обменялась взглядами с председателем. Валерий Михайлович просто, с извиняющейся и противной оттого улыбочкой развел руками, вроде как «Ну что поделаешь, не мы такие, жизнь такая»
Елена Николаевна взяла все сказанное им на заметку.
«Обязательно куплю себе на премию сережки» - она так давно хотела новые, взамен сломанных и потерявшихся серебряных серег, что достались ей от бабушки-графини.
«Обязательно куплю себе сережки» - это уже снова, поднося кулак к лицу, словно там действительно зажата папочка с бумажками.

Тем же днем мать Вячеслава Юлия получила телефонный звонок.
- Юлия Владимировна, извинитесь за меня, пожалуйста, перед Славой, ладно? Простите, что напала так на вас из-за этой яблони, очень хорошо все получилось, честно. Она так и не смылась, а проверка мне сказала, это все похвальная инициатива, обещали поддержать. – Тут Юлия услышала глубокий вздох в трубке. Она слушала все это, стоя на пороге комнаты, в которой в это время как раз отсыпался её отпрыск после своей выходки. – Вы простите меня, ладно? Мне так жаль, так стыдно стало, что я просто…
- Ладно вам, Елена Николаевна, что вы. Заходите лучше к нам на чашку ча, посидим тут все, обсудим.
- Хорошо, как скажете…
Когда Юлия Владимировна положила трубку, она посмотрела на Вячеслава. Его разговоры не тревожили. Женщина улыбалась.
«Кто знает, может и из твоего отца еще что-нибудь полезное выйдет. Одна кровь, как никак»
Позже, на следующий день это чаепитие состоялось. Слава и елена помирились, посмеялись, причем первый сам не знал, не помнил, а за что он извинялся и зачем.

Проходило время. Слава восстанавливался после дерева, сдавал свои экзамены. Порой он возвращался к этой яблоне, смотрел её, хотел поправить, что-нибудь улучшить, да не приступился. Только один раз ,когда заметил, что некая белобрысая мелочь оставила розовой краской надпись на почве, так же подрисованной Вячеславом. Туда ручка человека еще могла доставать с земли.
Во время этой самой правки он и встретился с Дарьей Синицыной.
- Привет, все сдала?
- Да, сдала нормально, для поступления хватит.
- А куда решила?
- Да в финансовый какой-нибудь. Экономисты сейчас все нужны.
Им обоим уже надоели эти вопросы. В это время они становились обязательной формулой этикета, необходимой даже для случайного прохожего, поздоровавшегося с тобой.
- Ясно…
- А ты сам куда?
- Не знаю, если честно. Результаты, вроде, позволяют да куда-нибудь. Понимаешь ли, Дашк, в моем случае, любое поступление будет не более, чем формальностью.
- В смысле?
- Я не собираюсь здесь учиться. Я уйду куда-нибудь и буду рисовать. Причем, и деревья тоже, в такой же манере. Сама посуди, Дашк, я бесполезный тут человек. Рисовать, тем более такое – это все, что я умею делать по жизни.
«Уйдя я, по крайней мере, не буду мешать матери»
- Но… погоду, ты можешь просто заявить о себе в СМИ и заработать деньги, стать звездой. Ты сможешь заработать на своем имени немалые деньги, а там и жертвовать их.. куда-нибудь.
- Даш, на чудесах не зарабатывают. Я сотворил его отнюдь не из желания прославиться.
- А… а жить ты там как собираешься, а? Скажешь, пища не нужна? А краски? Они дорогое удовольствие, знаешь ли!
- Краски не заканчиваются, Даш. Вот, смотри.
Он взял баллон зеленой краски, показал Синицыной наклейку со штрихкодом, чек, хранимый специально - Даша сильно удивилась, когда узнала на них месяц и число дня своей покупки – провел баллончиком по стенка, написал так «Всем Спасибо» и поставил в конце восклицательный знак.
- А закончится он должен был в ту первую же ночь использования, видишь? – Слава указал на крону, - Вона сколько отпахал.
Даша поутихла. Она сама не ожидала от себя такого напора. Просто сильно боялась за Вячеслава как друга, и сердце от этого часто стучало в груди, отдавалось молоточками в ушах и височных долях.
- Гамбургеры, скажешь, тоже не заканчиваются?
- Нет, они закончились давным-давно. На, лучше лови. – Слава кинул ей большое яблоко.
«Он непробиваем!»
- Все вы сотворили со мной это чудо, и я очень благодарен вам за это, правда. Все вы: одноклассники, друзья, прохожие и ЖКХ… Просто дайте мне творить его и дальше, ладно?
- Ладно, ладно, просто тебя в Хогвартс надо. Где сова?!
- Не смотрел, не знаю – Вячеслав ответил ей смешком. – И, да, Дашк, ты продолжишь заниматься танцами?
Она посмотрела на дерево. Долгим, внимательным взглядом.
- Да, я обязательно продолжу свое танго, что бы ни случилось.
В этом тоне не было и тени той маленькой мямли, какой Вячеслав привык её видеть. От огонька, который промелькнул в её глазах, Вячеславу и вовсе стало не по себе, по спине пробежал холодок.
«Уверен, в глубине души ты очень страстная натура, Даша. Я даже завидую немного твоему будущему мужу.»
- Буду рад его увидеть.

Время летит быстро, прошли годы, для кого-то быстро, для кого-то медленно. В других городах и даже за границей стали попадаться новые рисунки во все стены, выполненные граффити. Это могут быть пейзажи, в том числе с другими зданиями, неудачные пока попытки оживить животное и даже человека в человеческом рисунке. Однако, прежде всего, это деревья и даже не совсем деревья наподобие шиповника с цветами и плодами, толстых и тонких лиан, дикого винограда, что карабкается ввысь, по стенам. Отличительная особенность всех растений и рисунков многих в том, что они живы. Жив и воздух вокруг них, и почва из которой они прорастают. Все что в них или вокруг не живо, то пытается ожить и оживает, используя для этого все доступные ему способы. Люди видели уже подобное в рисунках. А вы это видели? Вы… видели когда-нибудь деревья?


* Это выражение он узнал у своей одноклассницы-анимешницы, прочитавшей одноименную манхву автора Ha Ilkwon. Она использовала его, когда рассказывала или обозначала что-то непонятное и странное, но явно хорошее и волшебное.

Вопрос: ?

1. Понравилось.		1	(25%)
2. Не понравилось.		3	(75%)
Всего:		4

@темы: проза, рассказ, фантастика

---

[Julber]

Про таких, как она, говорят: «Их не нужно подталкивать в спину».
И она никогда не испытывала раскаяния.
Он обращался с ней ласково, называл «неединственной», «нелюбимой»,
А она улыбалась, послушно кивала и таяла.

@темы: поэзия

---

[Единорожка_@пельсин]

Народ=) Всем привет.
Мне очень нужна помощь в написании рассказа, по которому в дальнейшем будет снят фильм. Работа любительская, но достаточно серьёзная.
Есть определенные персонажи, и у каждого свой характер. Есть главная линия событий, но не хватает того самого, что может соединить весь сюжет в одно целое. Сразу могу предупредить это не фанфик, персонажи по ориджиналу.
Буду признателен за помощь, хоть какую.
Мои контакт vk.com/im?sel=96658881

@темы: полезная информация, рассказ, драма

---

Поворот

[Erich Krieg]

Я только начинаю писать, поэтому не судите слишком строго, буду очень рад Вашим отзывам. с уважением, Эрих.

Поворот

Поворот

Меня зовут Дерил Мозель. Мне почти 39 лет, и я хочу вам рассказать историю из своей жизни. Сначала история будет скучная и неинтересная, но я вам торжественно заявляю, что даже среди этой серости вы найдете кое-что интересное. Дерил Мозель – хороший парень, он врать не будет.
Вот есть на свете такие люди, которые любят жить размеренно, и я, надо заметить, скорее всего, к ним и относился. Просто дело в том, что мое детство прошло в образцово-показательной манере: хорошая семья, обеспеченные родители, хорошие оценки, приличный дом с садом, ухоженная собака, новенький велик. Собственно, все мое детство в этих словосочетаниях. Всю неделю школа, футбольный клуб, танцы вечером (о, да, я танцевал, и надо мной никто не смеялся, потому что я был очень авторитетным малым), в выходные выезды на природу, к бабушке или же семейные сборища в саду. Все исключительно образцово-показательное. Не стану сейчас врать и притворяться, что такая жизнь не вызывала во мне чувства гордости. Я просто не знал иной жизни, поэтому моя казалась тогда наиболее правильной. В глазах подростка улыбающиеся люди, дорогая мебель, поездки заграницу и выходы в свет означают быть лучшим, а значение статуса в современной системе прививается еще с пеленок. И мне его тоже прививали.
В 16 лет, как то предусматривает образцово-показательная жизнь, у меня появилась машина и подружка. Я до сих пор не могу понять, что для меня было лучше. Мы проводили много времени вместе. Причем, не было никакой разницы, машина это или Юлия. Они обе были образцово-показательные, как это принято в моем окружении. Обе красивые, обе ухоженные, элегантные и бездушные. Время шло, жизнь подростков тоже шла своим чередом, мы посещали вечеринки, я играл в футбол в составе школьной команды, а она была членом группы поддержки. Все очень удобно.
На выпускном вечере мы стали королем и королевой, танцевали на виду у всех под одобрительные вопли и свист, под умиленными взглядами и градом слащавых улыбок. Я в сером костюме-тройке и она в ослепительном голубом платье, которое прекрасно подходило под цвет ее глаз. После выпускного мы расстались.
Моя образцово-показательная жизнь выводила новый виток в будущее, я успешно окончил колледж, играя уже в сборной по футболу там. Я учился превосходно, по вечерам мы устраивали гулянки, я знакомился с девушками, но цели передо мной стояли иные, поэтому утром я просто уходил, не давая даже шанса на нечто большее. В выходные я ехал домой и проводил образцово-показательные выходные со своими широко улыбающимися родителями. Утром завтрак в тесном кругу семьи, днем рыбалка или охота с отцом, вечерами ужин с соседями и рассказы матери о том, какой Дерил Мозель славный парень. Ей все верили.
Колледж завершился, открывая новые перспективы перед молодым и современным парнем, вся жизнь которого напоминала одну идиотскую рекламу. Все идет гладко и ровно, не встряхивает тебя на пригорке или кочке, не мотает на неровностях, просто, как по рельсам, ровно и гладко, все время набирая скорость…
Колледж благополучно сменился университетом. Университет – работой в престижной компании, я женился на прехорошенькой и умненькой девушке, которая смотрела в будущее ясными глазами и верила в силу демократии, в свободы и прочую чушь, в которую верят все европейские девушки. Мы были очень красивой парой. Помимо того, что нам это постоянно твердили мои и ее коллеги, мы и сами неплохо оценивали свои данные: высокий ладный мужчина с обаятельной улыбкой, карими глазами и каштановыми волосами… и его очаровательная спутница с приятными для глаза формами. Ее звали Ева Бэкман, но вскоре после начала наших отношений она стала Евой Мозель – женой славного образцово-показательного малого. Жизнь все набирала скорость, а еще через пару миль меня ожидал поворот.
Все произошло осенью 1983 года, то ли в октябре, то ли в начале ноября, когда в большинстве стран уже потихоньку отступает теплая погода, уступая бразды правления ливням и легкому морозу по утрам. Не самое благоприятное сочетание для дорог, но делать нам было нечего. Рани утром я получил газету к завтраку, попивал кофе, пролистывая спортивные странички, и в пол-уха слушал свою жену. Она вечно просила чего-то, когда насмотрится разных передач для домохозяек, а мне начинало это порядком надоедать. Надев костюм-тройку, с которым я теперь по долгу службы не расставался, поцеловал на автопилоте жену, она на том же автопилоте пожелала мне удачного дня и закрыла дверь. Я сел за руль своего «вагена», настроил радио на любимую волну, где уже с самого утра во весь голос орали Роллинг Стоунз, и отправился в путь по уже привычному маршруту. Вот только жизнь уже набрала максимальную скорость.
Я заметил, что что-то пошло не так, когда стрелка спидометра близилась к опасной отметке, мои глаза широко раскрылись, и я тут же вцепился взглядом в лобовое стекло. Я понимал, что к чему, но все еще пытался сбавить скорость, когда передо мной возник резкий поворот. На грани сознания я успел подумать, что раньше я этот поворот не видел, неужели его раньше здесь не было? Такого не может быть, наверняка я его просто раньше не замечал. С этой мыслью я и мой начищенный до блеска респектабельный черный «Ваген» влетели на полной скорости в дорожное ограждение. Дерил Мозель и его образцово-показательная жизнь покатились к чертям на дно колодца, но тогда я еще этого не знал.
Открыл глаза я не сразу, сначала я выхватывал какие-то образы и пытался что-то распознать, но то и дело проваливался в небытие, где мне было намного уютнее. Потом через какое-то время я стал различать звуки, поначалу я не отделял их от зрительных образов, это был лишь поток информации из внешнего мира, который был враждебно настроен к моему внутреннему. Но потом я определил некоторые различия между увиденным и услышанным, и осознал, что это не одно и то же. Открытие было столь велико, что я снова провалился в спячку. Потом этот враждебный мир начал прорываться с новой и новой силой, вытесняя меня из приятного логова. Яркий свет ударил в глаза, палитра звуков и запахов обрушилась на почти девственный мозг неумолимым градом. Я закричал. Мне показалось, что я кричал, но во внешний мир вырвался лишь непонятный стон, и на него тут же откликнулись.
Итак, Дерил Мозель, славный парень на «вагене» пришел в себя весной 1990. -Моя дорогая супруга, которую, признаюсь, далеко не сразу и вспомнил, давным-давно ушла к другому мужчине, и вроде бы родила уже второго ребенка. Я ее не винил, мои родители ее не винили. Мне было все равно, мои родители ее понимали. Дерилу Мозелю теперь никогда в жизни не встать на ноги, этому славному малому теперь не станцевать мэдисон или еще что-то в этом роде. Дело обстояло таким образом, что ему теперь не вернуться на работу и больше никогда не завести детей. Но мне было все равно.
Самым примечательным для меня изменением, если не обращать внимания на отказавшие ноги, был огромный уродливый шрам на левой половине лица. Если его можно было назвать шрамом. Я напомнил себе Эрика из всемирно известного мюзикла Уэббера. Мне теперь пристало носить маску, но я не мог отвести взгляд от своего уродства: ни паники, ни отвращения или отчаянья, никакой ярости или боли – чистейшее любопытство и изумление переполнило меня ровно в тот момент, когда я впервые взглянул в зеркало. Мне разорвало левую половину лица. Красный рубец тянулся от брови, рассекая ее напополам, до уголка рта, превращая его в сумасшедшую клоунскую улыбку. Удивительно, что глаз остался цел, хотя веко было тоже порвано, ресниц не было. В общем, путь на обложку глянцевого журнала для домохозяек был мне закрыт навсегда. А самое интересное было то, что я, будучи в коме, перенес несколько пластических операций, и это был наилучший вариант. Что ж, мне все равно.
Мои родители сильно постарели для семи прошедших лет. У отца появились седые волосы, что в нашей семье происходило в довольно преклонном возрасте, лицо его больше не озаряла лучезарная улыбка образцово-показательного семьянина. Сетка морщин вокруг глаз кричали о том, что он все чаще хмурился. А мама… мама превратилась в худосочную маленькую женщину. Ее красивые некогда волосы были тусклыми, глаза тоже побледнели… В отличие от отца, она могла улыбнуться, но улыбка все чаще выходила виноватой. К январю 1991 я переехал в свою квартиру, не желая никого и ничего видеть.
Все чаще я смотрел на шрам, который изуродовал мое презентабельное, внушающее доверие лицо. Очень неприятно было осознавать, что главной причиной, по которой меня не взяли на прежнее место работы, был именно он. Такие шрамы оставляют глубокий след в сердцах клиентов. А так как в большинстве случаев эти сердца принадлежат успешным и улыбающимся идеалам, ничего, кроме отвращения этот шрам не вызывает. Я их не виню, мне все равно.
Чем чаще дети на улицах замирали при моем приближении, чем чаще девушки пристально рассматривали меня, а потом отворачивались, чем чаще старики печально кивали и ободряюще улыбались, тем чаще я смотрел в зеркало. А из Зазеркалья на меня кривился урод, но если мои глаза были пустыми, то его глаза светились чем-то отдаленно напоминающим превосходство. Эта ухмылка спятившего клоуна завершала картинку, говоря как бы: «эй, парень, взгляни на нас, теперь мы такие. Я могу с этим смириться, а ты – нет». Но я мог смириться, он ошибался, я мирился каждый день. И это смирение познакомило меня с Ним.
Я проснулся среди ночи от собственного крика, так пишут во многих историях. Но факт оставался фактом: я орал еще секунд пять после того, как открыл глаза и осознал, что я в своей комнате, в своей квартире. Осознание не помогло. Мозг заблокировал то, что я увидел, и никак не хотел сознаваться. Меня трясло, я поднялся на руках, перемещая себя в коляску, при этом маневре я чуть не рухнул на пол. Не знаю, что побудило меня подъехать к зеркалу, какая неведомая сила заставила меня взглянуть в черную зияющую пропасть за гладким стеклом, но я взглянул. Сначала шепот был неразборчивым, я даже не обратил на него внимания, но постепенно шепот стал более ясным. Этот странный шепот заставил меня замереть и прислушаться. И тут я разобрал: «Здравствуй, Дерил. Я – Шульт Гэлох».
Ту страшную ночь я почти не помню, помню лишь то, что много кричал и просил его не повторять свое имя. Помню также, что смотрелся в зеркало, когда говорил с ним, и видел перед собой надменного уродца с сумасшедшей улыбкой. Интересно, кого видел Шульт? Меня увезли на скорой в больницу и кололи успокоительные, но вскоре я пришел в себя. Желания оставаться в больнице больше не было, потому что моя симптоматика играла против меня. Притворившись, что я иду на поправку, я стал более спокойным, все мое недомогание и приступы истерик, припадки списали на последствия черепно-мозговой травмы, но я в этих делах не разбираюсь от слова совсем. Меня выпустили под присмотр медсестер и родителей, но я и им умудрялся пускать пыль в глаза. Моей задачей на тот момент стало не попасть в больницу для душевнобольных, а значит, я должен был урегулировать отношения с внезапно и так некстати проснувшимся альтер-эго.
Шульт поселился в моей голове и обустроился там вполне уютно. Я замечал, что мы с ним, хоть и одно «я», но совершенно разные. Шульт бы точно не попал в разряд образцов жизни. Ему впору бы жить в гетто и гонять неугодных. Шульт виртуозно ругался матом, пил все, что можно было поджечь, курил по полторы пачки в день и во всем мне перечил. Я уже несколько раз горько пожалел о том, что уступил некоторую площадь своего сознания этому засранцу. Но пути назад у славного малого уже, увы, не было, и Шульту предстояло жить с ним бок о бок, если можно было так выразиться в нашем с ним случае.
Избегая ссор и стычек, которые я, как оказалось, не выдерживал, я предложил Шульту уговор. Главным правилом этого уговора стало то, что мы живем с ним по одному дню в этом теле. Тот, кто живет, может делать, что хочет, а второй не вправе осуждать его за это, вмешиваться и так далее. Но дни должны соблюдаться четко. Шульту эта идея приглянулась, а мне уже тогда стоило насторожиться. Дни потекли более красочные, хотя бы потому, что я был не в курсе того, что делает мое второе Я. В свою же очередь, мне приходилось иногда оказываться в незнакомых местах, в окружении незнакомых людей, которые тут же называли меня психом, а им я, впрочем, и был. Зачастую мне приходилось извиняться перед уже знакомыми людьми за свое неадекватное поведение, нецензурную брань или даже побои (подумать только, калека избивает соседей!) но даже это не могло омрачить моих дней. Я гулял, читал, наслаждался вкусной и здоровой пищей, смотрел хорошие фильмы и общался с приятными людьми. Так проходили наши с Шультом дни, но через год снова все покатилось в уже известный мне колодец. Видите ли, в чем дело… Современный мир, воспитывая образцово-показательных калек-психопатов, не учитывает их слабости. Да, именно, слабости. Меня устраивал такой уклад жизни, он напоминал мне мое детство и юность, а вот Шульту он абсолютно не нравился, Шульт хотел большего.
Он начал нарушать наше соседское соглашение и вырывать для себя мои честно отведенные дни. Я пытался с ним спорить и ругаться, но он вызывал в моей голове жуткую боль, отчего я отключался. Я пытался говорить с ним, но он не желал меня слушать. И только тогда я заметил, что жизнь снова набирает скорость. Я уже это видел и чувствовал, а вот для Шульта это все было в новинку.
Однажды ночью я очнулся у зеркала с опасной бритвой. Где и как я ее достал, я не помнил, но это перестало меня удивлять уже давно. Удивило меня другое: правая половина моего лица была залита кровью, кожа разошлась, свисая клоками, обнажив отвратительные пласты лицевых мышц. Боли я не чувствовал. Я чувствовал ярость, а из зеркала мне улыбался Шульт, улыбался своей фирменной улыбкой сумасшедшего клоуна. Я становился Шультом Гэлохом, этого он добивался - полностью подавить хорошего парня. Жизнь набирала скорость.
Следующим утром в больнице мне пришлось сказать, что я стал жертвой местной шпаны, рассказал душещипательную историю о том, как беспомощный калека (который колотит соседей) ехал в своей коляске через парк, было уже поздно, так как хороший парень задремал в свете теплых осенних лучей. И тут внезапно он заметил стайку подростков, которые просили у него денег, денег, естественно, не оказалось, а дальше он помнит с трудом… медсестры плескали руками и рассыпали проклятья, врачи зашивали разрезанную ночью щеку. Теперь я улыбался всегда. Оно и к лучшему.
Вечером того же дня, когда меня, наконец-то выпустили из участка, где Шульт изрядно потрудился меня подставить, я сел в свою специально оборудованную машину и отправился домой. Бедняга Шульт, если бы ты не изолировал меня от себя, если бы ты хоть немного ко мне прислушивался, ты бы тоже заметил этот столп искр из-под колесницы жизни, но тебе было не до меня, ты хотел на свободу, ты хотел разрушить мой образцово-показательный мир окончательно, не оставив камня на камне. Но так уж вышло, что общество, которое меня воспитало, твердо стоит на ногах уже несколько десятилетий, взращивая эту твердость и устойчивость в своих детях. Пусть он сильнее меня, но это моя жизнь, моя и точка. Только мне, хорошему парню, славному малому Дерилу Мозелю позволено жить в моем искалеченном теле. Где-то на грани сознания я услышал истошный крик Шульта, он кричал уже долго, пытаясь прорваться в мою голову, но я даже не замечал его попыток, сжимая зубы, я гнал по известному мне шоссе, ожидая встречи с новым поворотом в моей жизни. Да, меня зовут Дерил Мозель, мне почти 39 лет. С этой мыслью я на полной скорости влетел в дорожное ограждение.

@темы: проза, ужасы, рассказ

---

Крипипаста

[Visioner]

Привет! Я знаю, что ты любишь крипипасты. А хочешь прочитать самую свежую и самую страшную крипипасту? Вот она, зацени. Если ты, конечно, не боишься глубоко погрузиться в текст

Поздним вечером мне в соцсети пришло сообщение от незнакомого юзера с ником Страница Удалена. Когда я открыл сообщение, чтобы прочитать, эта страница уже и вправду была удалена. Но сообщение осталось: "Привет! Я знаю, что ты любишь крипипасты. А хочешь прочитать самую свежую и самую страшную крипипасту? Вот она, зацени. Если ты, конечно, не боишься глубоко погрузиться в текст)". А к сообщению был прикреплён текстовый файл. Естественно, что я не мог не заглянуть туда. Я его скачал, открыл и начал читать. То, что я читал, было удивительно. Некий парень получает в соцсети сообщение от незнакомца. Тот предлагает почитать самую свежую и страшную крипипасту. Парень скачивает прикреплённый файл и читает историю о том, как один человек, вернувшись под вечер домой после унылой однообразной работы, заходит в интернет, чтобы развлечься и отдохнуть, и видит у себя новое сообщение. Раздумывая, кто бы это мог быть, он открывает окно диалога. Сообщение пришло от незнакомца, но его страницу просмотреть было уже нельзя — её то ли заморозили, то ли удалили. Незнакомец предлагает пощекотать нервы якобы самой страшной историей интернета, которая, видимо, находится в прикреплённом к сообщению текстовом файле. Человек решает, что это спам, и собирается уже удалить сообщение, но потом любопытство и уверенность в антивирусе берут верх, и человек открывает файл и читает: Интересный случай произошёл со мной сегодня. Я* зашёл в инет почитать новости и увидел оповещение о новом письме. Письмо было от какого-то странного пользователя, который к тому же успел удалить свою страничку. А в письмо был вложен текстовый файл с подписью "Привет! Я знаю, что ты любишь крипипасты. А хочешь прочитать самую свежую и самую страшную крипипасту? Вот она, зацени. Если ты, конечно, не боишься глубоко погрузиться в текст)". В файле была трустори о том, как одному чуваку в личку скинули якобы самую страшную крипипасту рунета, в которой писалось об одном страшном тексте, который был послан неким неизвестным в сообщении другому неизвестному, а в тексте вроде говорится, что ты**, именно ты, сейчас читаешь его, потому что получил в письме от какого-то незнакомца с удалённой страницей, ты читаешь о том, как некто сидит посреди своей комнаты, на диване, с ноутбуком в руках, ему только что пришло сообщение, он открывает, читает — там страшный рассказ о страшном рассказе, который читают по указке оставшегося в тени кукловода***, рассказ, герой которого попадает в текст, присланный ему по почте, а в тексте продолжает читать крипипасту про своего двойника, имевшего несчастье начать читать файл, прикреплённый к сообщению с удалённой страницы, в котором рассказывалось про обыкновенного студента, пришедшего домой с вечерней подработки и собиравшегося немного отдохнуть, а потом отправиться гулять на всю ночь, но его задержало чьё-то сообщение, а в нём — файл с длинным и, как утверждалось, очень страшным текстом. И вот, открыв файл, студент забывает обо всём и читает, не в силах остановиться, читает будто о своём двойнике: тот тоже студент и тоже вернулся домой, но на свою беду зашёл в интернет и начал читать присланный ему текст о тёмной комнате, посреди которой разливается мертвенное сияние монитора, там сидит отрешённый человек и не сводит с экрана ноутбука своего взгляда, а на экране-то всего лишь текст, буковки, но складываются они в жуткую историю о письме, хранящем опасность для любого своего читателя, если он соглашается**** погрузиться в текст, то есть стать героем этого текста, тем самым парнем, получившим в соцсети сообщение от юзера Страница Удалена с удалённой страницей, сообщение с прикреплённым файлом, а там, в файле — текст, героем которого он стал, текст о тексте, текст о том парне, будто некто знает о нём и следит за ним через выключенную вебку, и в реальном времени рассказывает о том, что видит: вот ты открываешь ноут, вот включаешь, заходишь в интернет, вот видишь единичку рядом со строкой "Сообщения", вот читаешь новое письмо, открываешь прикреплённый файл и начинаешь читать сначала будто не о себе: вот он открывает ноут, вот включает, заходит в интернет, вот видит единичку рядом со строкой "Сообщения", вот читает новое письмо, открывает прикреплённый файл и начинает читать сначала будто не о себе: вот я открываю ноут, вот включаю, захожу в интернет, вот вижу единичку рядом со строкой "Сообщения", вот читаю новое письмо, открываю прикреплённый файл и начинаю чи допустимый лимит знаков исчерпан*****


* Спаси меня и себя, прекрати читать этот текст!

** Читатель, прошу, не читай, он втягивает тебя, как втянул и меня! Обрати внимание на сноски!

*** Этот текст сам себя рассылает, он живёт тем, что поглощает своих читателей. Он живёт, пока его читают. Ты превратишься в постоянного его героя и читателя.

**** Не соглашайся, не продолжай, бросай это читать!

***** Тебе повезло. Больше не читай это. Прощай

Вопрос: ?

1. +		1	(10%)
2. -		9	(90%)
Всего:		10

@темы: миниатюра, проза

---

оставлю это тут

[Lausario]

не верю я, что ты не вспоминаешь,
что выбросил из сердца все года,
что рядом мы с тобою прошагали
все сказки, что ты сжег до тла.
не верю я
и в том мое проклятье.
ты стал куском стекла застрявшим в памяти моей.
и сердце раз за разом я себе терзаю
все вспоминая о тебе во тьме.
не верю я.
пусть память станет мне терзанием
и веру в то, что помнишь,
похоронить я так и не смогла.
пусть лучше буду верить, что ты помнишь
и наблюдать как катится слеза,
чем знать что брат мой,
стал куском стекла.

Вопрос: ?

1. +		1	(20%)
2. -		4	(80%)
Всего:		5

@темы: поэзия

---

[Visioner]

— Представь себе, если бы звёздный мальчик, известный ныне как Маленький принц, судьбу свою повернул иначе, покинув косяк перелётных птиц в районе нашей родной планеты, и встретил бы не в пустыне пилота, а на морском побережье где-то... — Жену, которая в Солнце одета? — Обычную девушку. — И всего-то? — Обычную девушку в лёгком платье, с обычным телом, голосом, взглядом. Всего-то. Но Принцу и этого хватит. Да много ли, в принципе, Принцу-то надо? Любая земная роднее и ближе цветка-недотроги. — И что же дальше? — Знакомство, встречи, тетради и книжки с любовной лирикой — настоящие чувства. Розы из сада букетами, ручной лисёнок на день рождения, а может и в поезде безбилетными ради совместного приключения катались — и целовались в тамбурах, к морю на полном ходу выпрыгивали. И он её осыпал бы ямбами, а она бы ему отвечала верлибрами.

А после свиданий на нашей планете в пустыне нашли б паучка, скорпиона... — Змею? — Да любого, кто может билеты дать им до нового общего дома. — А что их там ждало? — Свадьба, конечно. Скромно. — Но романтично хотя бы? — Из звёздного света фату подвенечную сшили, из молодых баобабов — арку, торт испекли на вулканчике, знакомых с соседних планет позвали. Все прилетели, кроме фонарщика — что тут поделать: он сильно занят. Властью своей объявил их супругами мудрый король, бизнесмен же растроганный тысячу звёзд подарил им, подругой невесты сделалась роза строгая. И пьяница пил за семейное счастье, и был честолюбец красив и учтив. — Географ какое принял участие? — Занудством портил всем аппетит. — И чем же всё кончилось? Так интересно. — Не кончилось вовсе. Они и поныне живут себе вместе. — И разве не тесно, не скучно на этой планетке-пустыне? — Нисколько. Любовь не стесняет, планета не даст заскучать. А в свободное время вдвоём они любят смотреть на рассветы — уже не закаты. Скажи своё мнение: представь себе, если бы мы не узнали историю Принца, и жил бы он тихой семейною жизнью — и счастье в финале сверкало цветной и слащавой шутихой, — и много бы мир потерял/ приобрёл? И много бы Принц приобрёл/ потерял? — И лето сменялось бы сентябрём, и реки всё так же впадали б в моря. Сказкою меньше — больше судьбой. Вот что скажу я тебе в ответ.

Подвинь-ка скамейку. Хочу я с тобой встретить очередной рассвет.

Вопрос: ?

1. +		6	(85.71%)
2. -		1	(14.29%)
Всего:		7

@темы: поэзия

---

[Rowana]

Твое имя святится, счастье мое горчит.
Я хочу закричать, а ты говоришь: молчи,
Превращаешь вино в вину, сотни фраз - в одну,
Крики радости - в осторожность и тишину,
Проиграй мне войну, пока я иду ко дну.

Отпусти меня вспять, мне нечего здесь терять,
Чьи-то сонные дети ластятся к матерям.
Выбивайся из сил, но взялся - так уж неси,
На земле сразу станет яко на небеси.
Ладно, я помолчу, но большего не проси.

И во веки веков, аминь, и что там еще,
Я чуть-чуть помолчу, но выставлю после счет.
Ты сегодня ничей, и родинка на плече,
Как клеймо и как орден, знамя, позор и честь,
Станет лед горячей от наших с тобой ночей.

Так прославь немоту, внутри разливая ртуть,
Я хочу закричать, ладони прижав ко рту.
Время - лидер продаж, и хлеб нам насущный даждь,
Наше счастье совсем простое, как карандаш.
Я молчу, прочитай мне заново Отче наш.

Вопрос: ?

1. +		5	(83.33%)
2. -		1	(16.67%)
Всего:		6

@темы: поэзия

---

Вольные каменщики

[Clavicula]

Великий мастер

Встань же пришлец пред порогом незыблемым,
Сердце готово ли принять вопросы?
Будут они, словно ветрами вздыблены,
Волнами падать, сметая утёсы!

Посвящаемый

Я замираю в почтенье и с трепетом,
Волею твёрд я, а сердцем спокоен,
Речи мои зазвучат здесь не лепетом,
Я не юнец, но испытанный воин!

Великий мастер

Места меж нами не будет предателям,
Всем кто колеблется иль малодушен,
Избранны мы, только властью создателя,
Может, союз быть извечный разрушен.

Посвящаемый

Полон я сил обузданных в смирение,
Разум теперь я – весам уподобил,
Мастер Великий, готов я с терпением,
Дух испытать, ибо час уже пробил.

Великий мастер

Ведом тебе ль наш девиз и ручательство,
Кровью скреплены они неразлучно,
И, невзирая на все обстоятельства,
Сердцем должны повторяться беззвучно.

Посвящаемый

Знаю девиз, он как град не колеблемый,
Трое камней у его мирозданья,
Все они поняты мной и приемлемы:
Братство и Верность, но прежде Молчанье!

Великий мастер

Что ж разъясни мне суть самого главного,
Камень, который из трёх есть – угольный,
Что в нём сокрытого, что же в нём явного,
Мир подпирает он горний иль дольный?

Посвящаемый

Дружба меж равными – в камне сплочения,
Братством он назван, и мощью огромной,
Тайну земного хранит ополчения,
Чтоб не повергли ни бури, ни громы.

Великий мастер

А каково ж двух других есть значение,
Их равнозначность умалить не смея,
Каждому камню, и с должным почтением,
Суть возвести, и что в них за идея?

Посвящаемый

Вера и преданность, клятва безмолвия,
Вот тот залог для надёжного сердца,
Ибо разят всех врагов точно молния,
И охраняют сокровищниц дверцы!

Великий мастер

Вижу в тебе я большие достоинства,
И пониманье великой задачи,
Но есть и символы нашего воинства,
Кто их не знает, тот в Братстве – незрячий!

Посвящаемый

Каждый из символов этих как знамя,
Суть их в труде, ведь они лишь орудья,
С помощью их, и возводит из камня,
Храмы и башни богам – простолюдье.

Великий мастер

Что же мы строим, и кто есть наш Зодчий,
Ради чего мы сплотили собрание,
Стражу неся перед царствием Ночи,
Муки терпя, и хулу, и страдания?

Посвящаемый

Строим мы Дом между Небом и Бездной,
Имя творцу есть одно – Человечество,
Входим с любовью туда безвозмездной,
Мы, чтоб опорою стать для отечества!


2014-05-28-30

Вопрос: понравилось?

1. да		3	(60%)
2. нет		2	(40%)
Всего:		5

@темы: поэзия

---

[Visioner]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Убийство на улице в морге

[Visioner]

Аутентичная версия: нажимай на текст, чтобы продолжить. Есть описания сцен и последствий насилия

«СТОРОЖ МОРГА — МАНЬЯК-НЕКРОФИЛ?

Сегодня утром, около 8 часов, в отделение полиции Ленинского района позвонил неизвестный, представился сторожем морга больницы номер 17 и сообщил, что возле морга только что произошло жуткое убийство. Прибыв на место происшествия, полицейские обнаружили там жестоко истерзанный труп женщины: череп был разбит вдребезги, длинные тёмные волосы с мясом вырваны из головы, позвоночник перебит в десяти местах, в том числе трижды в области шеи, руки вывернуты в локтях и плечах, словно их крутили на 360 градусов, живот вспорот, рёбра переломаны. Сторожа морга допросили на месте. Тот рассказал, что уже собирался домой, как вдруг услышал с улицы страшный женский крик. Когда сторож вышел из здания, крик сменился булькающим хрипом, к которому прибавилось чьё-то кряхтящее неразборчивое бормотание, перешедшее затем в дикий хохот. "Так не смеются психически здоровые люди, — сказал сторож. — Это был скорее даже несдерживаемый злорадный крик, прерываемый какими-то жуткими придыханиями". Когда сторож добежал до угла здания, за которым был слышен шум (ближе к углу сторож слышал уже глухие стуки и хруст), кто-то, предположительно, убийца кинулся вниз по улице и исчез. Сторож не смог разглядеть в темноте ничего, кроме сутулой коренастой фигуры. Жертва уже была мертва, и сторожу ничего не оставалось, кроме как вызвать полицию. Естественно, первым же подозреваемым оказался сам сторож. Особенно после того, как труп был идентифицирован. К изумлению следователей это оказалась умершая два дня назад Лариса Н., тело которой ждало похорон в морге семнадцатой больницы. Поскольку двухдневный труп кричать не может, да и выкрасть его из морга незаметно от строжа довольно сложно, была выдвинута версия о том, что сторож обманул полицейских. Сейчас сторож под арестом, а следств»

Во-первых, я хоть и под подозрением, но на свободе, правда под подпиской о невыезде. Во-вторых, кого они там обманывают? Лариску в тот день забрали родственники, не было её в морге. И та женщина явно была живой, когда её ломали, я чувствовал отходящее от трупа тепло, когда подбежал к месту преступления. С чего они взяли, что это Лариска? У той всё лицо было, словно каша, никто никогда и не угадает, кто это. Да, из-за халатности Ларису забыли вычеркнуть или что там они делают, когда снимают с учёта, тело забрали, а не записали об этом. И когда не нашли этого тела в морге, решили, будто это я слетел с катушек. Им же так легче, чем ловить настоящего убийцу. Тем более, что они не знают, кто это. А я-то знаю.

Наша полиция так спешит на место преступления, что прибывает туда часа через три. Тело успело приобрести температуру воздуха, и в таком состоянии его легко посчитать двухдневным трупом. Они ж его и не осматривали толком. Но я за три часа хорошо успел его изучить.

Меня заинтересовала та жестокость, с которой было совершено убийство. Так мог поступить только некий больной психически, но здоровый физически маньяк. Мало ли психов живёт в большом городе? Но почему он убежал, а не растерзал и меня? Судя по всему, с такой силой ему меня нечего бояться. Хотя что я могу знать о мотивах психов? С такими мыслями я рассматривал растерзанное тело. Я привык к трупам, мне не было особо противно или страшно. Я пытался понять, как было дело.

В газете как всегда приврали. Сломана и вывернута была одна рука, левая. Судя по всему, именно за неё убийца взялся в первую очередь. Поймав женщину за руку, он потянул на себя и в сторону, повредив локтевой сустав. Сопротивление женщины привело к более крепкому хвату — второй рукой за плечо, — а за ним и к повреждению сустава плечевого. Убийца разозлился и начал выкручивать руку из плеча. Вся левая рука была в кровоподтёках (это был труп, как же!), часто точечных, от сильного нажатия пальцев. Я пытался повторить движения убийцы своей рукой. Таким образом я залапал весь труп и камень, которым ему раздробили голову, и лишь потом вспомнил об отпечатках. Увы, кажется, отпечатков убийцы осталось мало, во всяком случае, найдя всюду на трупе мои пальцы, следователи не стали особо морочиться и всё повесили на меня.

Так вот, затем убийца за руку притянул к себе женщину, видимо, напрыгнул на неё и начал топтать. Очень мощно, ломая позвоночник и рёбра. Затем где-то подобрал камень (вдоль обочины их много, а тело лежало почти на обочине) и начал со всей силы бить по лицу. Зачем? Да кто его знает. Испугался искажённого ужасом лица. Другой рукой он держал труп (уже труп) за волосы, но от ударов голова дёргалась и волосы выдирались. В это время он и орал, а я бежал к месту происшествия. Там я увидел, как от головы жертвы чуть ли не на четвереньках кинулась прочь от меня тёмная фигура. Убийца был сутулый и коренастый, он продолжал дико орать, убегая.

В целом дело обстояло примерно так. Но было во всём этом несколько довольно загадочных деталей. Во-первых, этот жуткий хохот или крик. Трудно представить человека, способного издавать такие звуки. Это какое-то рычание бездны, звериный вой, голосовой аппарат человека от таких звуков пришёл бы в негодность. Меня этот хохот пронял до костей, а ведь меня трудно чем- то напугать. Во-вторых, то, как убийца бежал от меня. Почти на четвереньках — немного не то слово. Выглядело это так: фигура поспешно ковыляла на полусогнутых ногах, наклонив корпус вперёд, как бы падая, но поддерживала себя впереди очень длинными руками, упираясь ими в землю, когда уже, казалось, должна была упасть. Такими скачками фигура и скрылась очень быстро и ловко, словно этот человек всю жизнь так ходил. Ну а третий момент связан с отпечатками пальцев убийцы, точнее, с теми кровоподтёками, которые эти пальцы оставили на коже женщины. Особенно яркими они были на левой руке, там можно было точно определить, как именно хватал убийца свою жертву. Однако эти следы свидетельствовали о том, что у этого человека была довольно своеобразная форма руки. Пальцы располагались как-то странно, словно все пять в один ряд, они были длинными и с длинными ногтями, от которых остались глубокие царапины. Кстати, и живот был вспорот словно бы когтями или длинными и крепкими ногтями. Если честно, представить себе человека с такими руками и ногтями (и такой недюженной силой) я не мог. Картину дополняли несколько странных волос, найденных мной возле тела. Это не были волосы убитой, да и вообще на человеческие они были мало похожи: длинные и грубые, коричнево-рыжего цвета, они скорее напоминали шерсть.

И вот тут меня осенило. Я кинулся в свою каморку в морге. Там на столе лежали газеты, которые я читаю по ночам во время дежурства. Обычно там скапливается небольшая кучка газет за неделю или две, а убирается лишь когда начинает занимать слишком много места. Дело в том, что за день до происшествия я прочитал в газете одно интересное объявление. Я нашёл этот номер и вырезал фрагмент объявления, вот он:

«годня по недосмотру сотрудников из городского зоопарка удалось сбежать одному животному. Это животное — орангутан по кличке Лёня. Это крупный и довольно агрессивный примат, поэтому, если вдруг где-то вы заметили большую, ростом с человека, обезьяну рыжей масти, будьте крайне осторожны, не вздумайте подходить к ней, а лучше немедленно позвоните по телеф»

Я думаю, что без лишних комментариев ясно, как эти два события связаны и кто скорее всего является убийцей.

Но это всё предыстория. История же начнётся сегодня, когда обезьяна клюнет на мою приманку и вернётся к моргу. Тут я её и поймаю. Я не стану описывать сейчас, что за приманку я сделал и с чего взял, что животное о ней узнает. Сейчас на это нет времени — я чувствую, что добыча уже близко. Значит, пора занимать исходные позиции. Чтобы, в случае чего, обо всём узнали люди, я оставляю эти записи на столе у себя в каморке, я поставил мобильник с включённой камерой напротив входа в морг, а каждое своё действие и происшествие я буду описывать в диктофон. На ружьё у меня есть лицензия, но о ней и об оружии я на допросе умолчал — лишили бы всего. Но всё, я пошёл. Надеюсь, вернусь живым.

"(шум) раз раз... фуффф (шум) надеюсь пишет... итак я жду орангутанга.. я чувствую что он рядом... за окном шумит что-то стучит... он крадётся явно. или ломится сюда... я сниму его парой выстрелов (глухой удар) опа... в дверь... (удар) сильнее давай... разозлись макака хехе (удар, треск) о... выломал... (далёкое неразборчивое лопотанье) да да... он зашёл в морг. скоро я его увижу... (громкий низкий рёв)... (треск, шум, звон разбитого стекла) щас всё разнесёт нахрен.. ну шагай сюда уже (громко): эй! ааа!.. услышал?. о... идёт... (шум, неразборчивое лопотанье) ох ". . . . ." <ругательное междометие> (выстрел, шум перезарядки, выстрел) ". . . . ." <то же> чё это? (перезарядка, выстрел) чё за ". . . . ." <непонятное явление>? (громкий низкий рёв, треск, шум, громкий удар (здесь, видимо, диктофон упал, дальнейший голос стал глуше)) твою мать! (шум, стук, выстрел, рёв) ты кто такой? (другой голос, низкий): ты кто такой? аааааа! (бег) (низкий рёв): ааааа! (стук, треск) (в диктофон): это не орангутанг! это (треск, рёв) ". . ." <ругательное междометие> это херня сраная! (тяжёлый медленный топот, лёгкий бег, неразборчивое бормотание) сука... сдохни! (выстрел) (низкий голос): сдохни! тык! тотакой? (треск дерева, звон стекла, что-то падает, сильный стук) аааааааа! (низкий голос): тотако!.. ааааа сука нога! (треск разрываемой ткани, вой, громкий кричащий хохот) ". . ."! ". . ."! ". . ."ааааа! <ругательное междометие> (крик захлёбывается в бульканье, затем около десяти минут шумы, стуки, трески, рычание и односложные возгласы низким голосом, затем запись кончается)".

На видеокамере видна входная дверь морга и небольшое внутреннее пространство перед ней. Некоторое время ничего не происходит. Потом справа (где вход к холодильникам) выходит человек в простыне. В одной руке у него диктофон (периодически человек в него что-то говорит), в другой — ружьё, на плече он несёт другого человека в простыне. Внезапно первый бросает второго (кажется, тот мёртв) на пол, начинает кричать, стрелять, бить стёкла, ломать двери, столы, шкафы, он носится по холлу морга и рушит всё подряд. Простыня с него упала, он бегает голым, и теперь заметен привязанный к пальцу его ноги ярлычок. Иногда человек кричит обычным человеческим голосом, иногда низким рычащим, иногда дико и громко хохочет. Всё перебив, он бросается на лежащий посреди холла труп, начинает ломать ему левую руку, затем прыгает на его груди, потом хватает ружьё и долго бьёт прикладом по лицу трупа, пару раз стреляет в лицо, затем методично бьёт по всему телу от головы до ног... (здесь запись обрывается вследствие недостатка телефонной памяти).

Так заканчивается очередной слабый рассказ очередного третьестепенного писателя N об очередных трупах, насилии, психах и прочих экскрементах. Сюжет списан с известного рассказа Э. А. По и переделан с помощью волшебной палочки имени Виктора Ерофеева в злобный трэш. Естественно, эта куча виртуальных букв не дотягивает по своему качеству не то что до По, но даже и до Ерофеева. Глупая история о стороже- шизофренике, в сознании которого разыгрывается сюжет "Убийства на улице

погоди, какой шизофреник? Это обычный сторож, который хотел поймать орангутана, а вместо этого напоролся на какого-то демона морга, не запечатлившегося на камеру. Орангутан-то был. Но не он попался в ловушку

а как насчёт того, что на видео сторож был в простыне и с биркой, как труп из морга? Нет, ясно же, и сторож, и женщина, и орангутан, и демон — это всё трупы, соседи по холодильнику, это макабрический (анатомический?) театр, спектакль

да ну, не было никакого видео, как и записи на диктофоне, это всё происходило лишь в сознании психа-сторожа. Банальный постмодернистский сюжет, ничего нового и интересного. Смотрели фильм "Идентич

трупы по ночам разыгрывают пьесы из жизни и смерти живых и умирающих

демон вселился в сторожа и заставил его делать на камеру всякую фигню, а орангутана в тот же день поймали

все хронотопы есть лишь языковая игра, ничего не было и в помине, обо всём лишь написано, не более того, о том и дискурс

как в "Ведьме из Блэр", камера показывает лишь то, что показывает

трупы играют, а мы, живые, верим. У смерти замечательное чувство юмора

погоди
погоди
эй

Записки больного Н. прилагаются выше. Начиная с якобы газетной вырезки (написанной фломастером на картонке) и до разноцветных диалогов критиков. Лечащий врач, подпись.

тотако
?
ТОТАКО ОЙ?

Вопрос: ?

1. +		2	(50%)
2. -		2	(50%)
Всего:		4

@темы: мистика, проза, ужасы, рассказ, детектив, насилие

---

[мыслящий_тростник]

Я пишу, чтобы вспомнить
В каких-нибудь сорок лет,
Как прочувственно упивалась глупейшей болью.

Составляю список
Пусть мелочных, но побед
И падений в погоне за каждой «не той» любовью.

Я пишу, чтоб оставить
Нечеткий, истертый след.
Чтоб хоть кто-нибудь вспомнил, прикрывши глаза ладонью.

Я пишу, чтоб разбавить
Свою суету сует,
Вот никто, как всегда, прочитав, не ведет и бровью.

Вопрос: Вам понравилось?

1. Да		6	(75%)
2. Нет		2	(25%)
Всего:		8

@темы: поэзия

---

[Rowana]

Засыпать, не думая ни о чем, просыпаясь, быть начеку,
В темноте плечо задевать плечом, мокрым лбом задевать щеку,
А внутри так страшно и горячо, будто держишь в руке чеку.

У меня уже не осталось слов, я не знаю, чего ты ждешь,
Если мы здесь выживем всем назло, будет виски и джаз, и дождь,
Будет так прекрасно и тяжело, что застрянет под сердцем нож.

Липкий страх рождается глубоко, это фатум, судьба и рок,
В темноте плечо задевать рукой, влажным ртом задевая рот,
А внутри так радостно и легко, будто кто-то нажал курок.

Вопрос: ?

1. +		8	(100%)
2. -		0	(0%)
Всего:		8

@темы: поэзия

---

Отмерять расстоянья песнями...

[Лорелина]

Отмерять расстоянья песнями, перелетами соколиными,
И пытаться прочесть грядущее по окраинам городов.
Узнавать у случайных спутников ненароком простые истины:
Против смерти одно спасение, лишь один оберег - любовь.

Знать по имени реки горные, научиться у скал молчанию,
Пить из озера воду лунную... бегать с ветром вперегонки.
Позабыть о тоске и горестях, на привале зарыв отчаянье.
Впрочем, лучше в болото ближнее, размахнувшись, его закинь.

Ты рисуешь в пыли заклятия, минералкой смывая прошлое,
Если что-то забудешь, спутаешь, то узор доведут друзья.
Ты научишься видеть Истину через все наносное, ложное,
Но запомни: уйти, не выстояв для Крылатых уже нельзя.

И запомни: твоё бессмертие - это рок, куда ни ушел бы ты.
Но любое несчастье выдержишь, потому что тебя хранят
Первый тихий аккорд полуночи, и июньского леса шепоты;
А за левым плечом, по жребию, обязательно буду я.

Вопрос: Понравилось?

1. да		4	(100%)
2. нет		0	(0%)
Всего:		4

@темы: поэзия

---

Судьба племени

[Суздалева Яра]

Аннотация: отрывок из истории племени Зеленых

В недосягаемо далеком и удивительно близком крае жило племя Зеленых. Не знали они ни одежды, ни орудий труда. Питались тем, что дарует земля. Небо над Зелеными было белым, но раз они не ведали лазури небес, то могли представить лишь белое небо. Когда цвет кожи кого-то из племени немного менялся, его приносили в жертву прекрасной богине плодородия. Богиня защищала племя от голода и болезней, благословляла новорожденных. Однажды случилась страшная беда – чума пришла в деревню: Зеленые заживо гнили.
Выступил старейшина племени:
- Братья мои, крепитесь! Постигло нас великое несчастье. Стойко переживали мы потери, но умерших стало слишком много. И некого отдать богине, ибо подходящие кандидаты больны, а обман может навлечь гнев владычицы.
Тут из толпы раздались крики:
- Да она бросила нас! Почему мы должны жертвовать кем-то в угоду безжалостной богини? Разве нет для нас судьбы лучше, чем сгинуть в ее руках?
И начался бы бунт, если бы не слова старейшины:
- Лучшая судьба для нас – оказаться в царстве богини, а не умереть от болезни или погибнуть в борьбе за нелепую свободу!
- Почему? – злобно прозвучал тот же голос.
- Да потому что мы помидоры!
Ничего не поделаешь, они и вправду были помидорами.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		2	(50%)
2. Нет		2	(50%)
Всего:		4

@темы: проза, юмор

---

Случайно услышаные разговоры

[Рин Бранденбургский]

Аннотация: Разговор двух незнакомок в парке

***
На лавочке в парке сидят двое.
- Ну... где там твой брат?
- Сейчас уже придет. Понять не могу, почему он сам тебя не встретил.
- Угу. Ну ладно. Познакомимся пока?
Улыбается.
- Он описывал тебя как очень позитивную девушку, Света. Да, я смотрю, это так и есть.
Кивок.
- Ага! Не представляю, как можно ходить вечно хмурым! Столько людей ходят по улицам с таким лицом, будто они ненавидят эту жизнь!
- Да легко... стоит только задуматься о тех... ну... несправедливостях, что творятся в мире. Да что там за примерами далеко ходить? Достаточно просто вспомнить, сколько всего Должен делать человек и сколько он делать Может, чтобы впасть в депрессию.
- Ой, брось, - смеется. - Глупости ты говоришь! Человек ничего не должен, а несправедливости - лишь набор случайно сложившихся обстоятельств. Главное это то, что здесь и сейчас.
- Здесь и сейчас, например, меня могут выгнать с работы со дня на день, моя мать лежит в больнице. Вот и разве это радостно?
- Ой подруга... всё очень плохо. Но не у тебя в жизни, нет, ты не подумай! В том, как ты принимаешь жизнь! Тебя могут выгнать с работы, так ты борись, если хочешь на ней остаться! Если работа нравится - эта борьба будет только интересной! А если не нравится - то какой же смысл вообще оставаться там? Найди другу, интересную! Деятельность, которая увлекает тебя, не может быть неприятной, даже если она невероятно трудна! Я сочувствую твоей матери, кстати... а что с ней?
- Желчекаменная...
- Тююю... Милая, но это ведь мелочи! Это хорошо сейчас лечится и это лечение ей предоставляется. Разве это повод, чтобы грустить? Этим ты ей точно не поможешь, а вот если поищешь дополнительной информации, так и помочь чем-нибудь сможешь!
- Хорошо тебе жить, наверное, с такими взглядами...
- А иначе вообще невозможно жить, дорогая! Надо радоваться! - щурится, глядя на солнце. - Слушай, так жарко! Не знаю, как ты, а я сниму пиджак.
Светлана сворачивает пиджак и кладёт его на лавочку. Девушка видит длинные шрамы вдоль вен на её руках.

Вопрос: Понравилось?

1. Нет		2	(66.67%)
2. Да		1	(33.33%)
Всего:		3

@темы: проза