зарисовка по теме)Рассказы. Пьесы. Поэмы. Повести. Стихи.
Рождение произведения.
Все умиляются маленьким детям. Они такие красивые. Все радуются и наполняются счастьем.
Несмотря на муки, через которые прошла мать.
Хотя она тоже светится от счастья и облегчения.
Но все представляют себе аборт? Точнее, его продукт.
Недоразвитого зародыша на хирургическом столе.
Так же отвратительны недоработанные, недоношенные зарисовки.
Вроде и в будущем должны быть хорошими, умными и красивыми.
Но в недоразвитом виде отторгают взгляд. И сознание.
Вот так.
Создатель.Я играл своими несовершенными созданиями. Я наслаждался покоем и бесконечностью. Я превратил постоянство в скуку. Тогда я спустился к ним. В пустоту.
Я вдыхал воздух перекрестья дорог. Я пил рубиновую росу из протянутых запястий. Я шагал по пустынным облакам. Я любил всех и ненавидил ничего. Одиночество было мне усладой все те долгие годы, пока я не встретил тебя.
Ты ходила по земным тропкам, и деревья расступались пред тобой. Ты открыто улыбалась, а любой был готов отдать тебе все, что имел. Но тебе этого не требовалось. Ты окуналась в лучистый поток света, счастливо щуря глаза. Ты была самим совершенством.
И я тебя не знал. Не помнил. Не оценил.
Я искал тебя повсюду. Но везде, где моя нога касалась земли, твои шаги давно остыли. Твой смех звучал вдали, маня и отторгая одновременно. Я бросался вперед, но каждый раз снова оказыввался опоздавшим. И я снова пускася в путь, дабы увидеть тебя еще хоть раз. Я искал встречи.
И я тебя нашел. Но так и не вспомнил. Тебя не было.
Тебе надоело играть и ты явилась мне навстречу. Капризная госпожа моего сердца. Ты тихо и печально вздонула, когда тень сожаления опустилась на твое лицо.
Нет, нам не было предначертано встретится сейчас. Я снова поторопился. Ты ободряюще улыбнулась.
И тогда я умер.
Прощение.Это было.
Было в Одессе.
«Приду в четыре», - сказала Мария.
Восемь.
Девять.
Десять.
В. Маяковский.
Огромная комната. В ней – два человека. Один со скучающим видом удобно расположился на стуле, другой в слезах, что-то просит у него, сидя у самых носков его блестящих туфель.
Я разглядывал потолок, пытаясь побороть вселенскую скуку. Уже рассмотренными были и старые шкафы, и потёртый диван, и в проплешинах палас, и даже новогодняя елка, сиротливо притулившаяся в углу. Я недоуменно перевел взгляд на плачущую женщину у моих ног. Что ей-то от меня нужно? Интересно. Я опять стал прислушиваться.
- Ну, пожалуйста. Прими это. Я люблю тебя. Люблю. Всем сердцем. Прекрасно, безвозмездно. Почему же ты всегда молчишь? Почему ты не понимаешь меня?! – Я в сердцах вздохнул и покачал головой. Вот глупая. Я всё понимаю. Просто мне это не интересно. – Опять это! За что? Почему ты не хочешь меня просто принять? Мне не обязательно, чтобы ты любил меня в ответ. Я просто хочу видеть тебя и наслаждаться тобой. – Ее истерика усилилась, и она зарыдала, закрыв лицо ладонями и уткнувшись в подол когда-то шикарного платья.
Я снова вздохнул и постарался посчитать, насколько мне это все надоело. Не вышло. Предел равен к бесконечности. Тупик.
Тогда погладил девушку по голове. Когда она подняла на меня заплаканные, но с затаенной надеждой глаза, я слегка улыбнулся. Та надежда уже не слегка затеплилась, а засветилась яркими огоньками, и я оказался немного придавлен весом счастливой девушки, в потоке чувств обнявшей меня. Я был зацелован до отвращения.
- Ну, я побежала. Пойду, что-нибудь приготовлю. Подождешь, хорошо? – я неопределённо помотал головой. Она, кивнув, быстро засеменила на кухню, а я, прощальным взглядом окинув пространство, отправился по направлению к двери. Меня здесь больше ничего не держало. Я повернул ключ в замке и захлопнул дверь. Стараясь прийти в себя, я облокотился на створку, прислушавшись.
Она рыдала.
Оплакивала своё несчастье.
Я непонимающе пожал плечами и начал спускаться по лестнице. Пройдя два пролёта, я повернулся к дверям лифта и замер.
Так ли всё было? Разве это не я валялся в ногах и выпрашивал хоть маленький кусочек внимания? Разве это не мне ничего не ответили, только холодно отправили восвояси? Разве это не я плакал навзрыд на кухне, судорожно хватая ртом воздух и впившись в волосы так, что побелели пальцы? Разве это не у меня не осталось никакой надежды?
Я прислонился к стене, пытаясь сориентироваться. От накативших воспоминаний закружилась голова, и тупо заныло сердце. Я в отчаянии опустился на колени и вначале застонал, а потом и закричал:
- Вон! Вон отсюда! Тебе здесь не место! Исчезни! – но ничего не происходило. Душа все больше болела, не пытаясь успокоиться. – Ну пожалуйста. – Тихим, полным боли голосом прошептал я.
Мне хотелось вырвать своё ноющее сердце и выкинуть подальше. Туда, где мы никогда не встречались. Туда, где у нас все могло сложиться хорошо.
Жаль.