размышления на избитую темуПорой хочется бросить все, стряхнуть с плеч пыль мелочных забот, избавиться от лишнего груза проблем, из-за которых мы так переживаем, прожигая годы ночными слезами в подушку. Хочется уйти, скрыться, убежать, улететь, но, чтобы улететь, нужно подняться, а это всегда тяжелее, чем припадать ко дну в подобострастном поклоне сильным мира сего, великим, всегда правым, но никогда на деле – только на словах и в глазах наших страхов. Мы жалки в своих страстях и радостях, редко – неподдельных, часто – напускных. Расшаркиваясь друг перед другом, изливая желтые лучи отзывчивости и доброты, втайне друг от друга мы лишь упражняемся в своей игре, добиваясь сотой интонации искренности; мы исполняем роли, фальшивим и переигрываем, не замечая, как медленно и неумолимо пропадает мир, снедаемый незримым, но прожорливым облаком тления. Незримым, но уже источающим свой аромат. Я чувствую его, когда выхожу на улицу: это желтый запах горькой, полынной лжи, на которой настаивается изумрудно-зеленая смесь обманов и иллюзий – современный сорт абсента, действующий вдвое сильнее, ведь душу теперь не успокоить эфемерными плевками ласковых фраз. Это запах слов, которые я слышу, взглядов, которые блуждают вокруг да около, словно мерзкая черная муха, надоедливая и назойливая, ожидающая тапка или газеты, но уверенная в своей безнаказанности. Это приторный запах бессмысленных вопросов и столь же нелепых ответов, которыми обмениваются люди на улице, словно поцелуями. Это сладкий запах изнуренных трудом рук, которые совсем недавно касались вот этих перил, это едкий запах алчности, который все вдыхают изо дня в день вместе с воздухом, это бесцветный запах пустого, тупого молчания, который мы выдыхаем на улыбки близких, улыбки, которых мы не достойны, но в которых мы так сильно нуждаемся. Люди… что это? Это ли та манекенщица, завернутая в норково-соболиные шубы, чтобы согреть свое ухоженное тело, а с ним – и душонку в придачу? Это ли тот старик, прячущий свое иссеченное морщинами лицо от пустых глаз окружающих, половина из которых в будущем - его «достойные» продолжатели? Это ли тот, длинный, с «ракушками» в ушах, гордящийся своим эскапизмом, стыдящийся быть замеченным рядом с собственными родителями? Люди… что это? Говорят, будто глаза – зеркало души. А как увидеть души окружающих, если лица все смазаны? Тлеющий мир трескается, рушится и крошится – в подворотнях то и дело слышится гулкое эхо бьющихся о землю обломков или едва различимые отголоски сипящих трещин, которые, пуская из одной точки сотни тысяч зигзаговых лучей, образующих мелкую сеть, хрустят, подобно зеркальной поверхности тонкого льда, на которую ступил молодой неопытный зверь. Мир рушится, и каждый из этих, со смазанными лицами, претендует на какую-то его часть, а те, кто остается в стороне, не смеют взглянуть на себя в зеркало, будь оно даже изо льда. Зачем слепо ждать того дня, когда все станут перед тобой на колени? Зачем глупо надеяться, что все разом улыбнутся тебе той улыбкой, которую ты видел в своем последнем сне? Если, разумеется, ты его запомнил, этот сон. Лейтмотив нашего поколения – одиночество и безответность, но разве не свыклись мы с ними? Сейчас куда более странно лицезреть двух заклятых друзей, так отчаянно любящих друг друга, так горячо защищающих взаимные интересы, до такой степени неразлучных, что самая жалкая минута разлуки мнится обоим зачатками предательства. Мало ли, что можно взболтнуть о друге в его отсутствие. Радостно влача узы подобной дружбы, рано или поздно ты сам захочешь их разорвать и броситься прочь, к первому встречному, готовому за пустячный вопрос слать тебя ко всем чертям. Вот это более приемлемо, вот это по-нашему! Ты плачешь, думая, что одинок. Так ли это? Посмотри – вместе со всеми плачет небо, вздыхает ветер, никнут деревья. Природа – остатки рая на земле – тоже одинока. Ей тоже бывает грустно. Но не всегда. Взгляни, как это сделал один поэт, на деревья зимой. Вьюга, несущаяся в упряжке неукротимых северных ветров, с визгом и стоном ломит сучья, хлещет своими широкими рукавами-буранами по стройным стволам. Но они достойно сносят удары. Они мудрее нас, они принимают это как должное. И выживают. Кто-то путешествует, чтобы развернуть перед собой карту мира в натуральную его величину. Кто-то пускается в странствия ради одной-единственной цели – найти свой центр мироздания. Это не должно быть чем-то грандиозным и ошеломляющим, нет. Для одних вся суть мира скрыта на дне небольшого озера, спрятанного в глуши, для других формула Вселенной заключена в маленьком зеленом ростке, пробивающемся сквозь асфальт в центре мегаполиса. Пожалуй, истинное свое предназначение человек осознает в условиях, сильно рознящихся с привычным ходом его жизни. Отбросьте сомнения и поезжайте в провинцию, но отнюдь не ради «хождения в народ». Послушайте, отыщите огромное поле ржи или пшеницы, такое поле, на котором колосья уже выросли по пояс и созрели, хвастаясь своей золотистой щетиной. Дождитесь заката, если вы вдруг приехали днем, а потом попробуйте поймать ладонью лучи заходящего солнца, последние лучи этого дня, которые тихо садятся на колосья, как какие-нибудь крылатые создания. Почувствуйте тепло лучей. Такое тепло можно ощутить только в объятиях родного человека. Больше – нигде. А теперь вдохните воздух – какой чистый, правда? Не кажется ли вам, что в воздухе витает аромат свежеиспеченного хлеба? Такого мягкого, а разломи его пополам – из сердцевины повалит белый пар, в котором смешались частички душ колосьев, хлебопашцев и пекарей. Бегите по полю, смело скользите ладонями по колосьям, поднимите лицо навстречу ускользающему дню. Смейтесь и плачьте.
Почувствуй себя ребенком и не забудь переловить всех детей, не позволяй им добегать до пропасти.
Будь собой, будь свободен и счастлив!