Диалоги с мумией

[writermustwrite]

ДИАЛОГИ С МУМИЕЙ
Написано с потолка

1 диалог
Глубокая шахта, полумрак, свет фонарей скорее ослепляет глаза, чем освещает дорогу вниз. Скрипят тросы ручного лифта. Клакр Прэчет закрывает глаза и отсчитывает секунды в метрах, отдаляющих его от поверхности, где веет жаркий ветер пустыни и сверкает нещадное полуденное солнце над головой древнего Сфинкса.
Кларк Прэчет – телепат, практикует психологию. В работе психолога телепатия ему очень помогает, но он тщательно скрывает этот экстрасенсорный дар от своих именитых пациентов, иначе бы те разбежались, люди не любят, когда кто-либо вторгается в их сокровенные мысли. Зато представители некой тайной организации, узнали о способностях господина Прэчета и настоятельно порекомендовали не отказываться от предложения сотрудничать. И вот поступил звонок, Кларка пригласили на засекреченные раскопки. Что может делать телепат или психолог на раскопках господин Прэчет не знал, но вопросы задавать было нельзя.
Лифт остановился, Кларк пошел по длинному узкому тоннелю, в конце которого видел свет. Старался не думать о многотонном монументе над головой, и не паниковать, оказалось, он боится замкнутого пространства. Знал, как успокаивать других, но вот незадача, с трудом мог совладать с собственным страхом.
Тоннель привел его в большой зал с черными гранитными колоннами, черные стены терялись в полумраке, черный высокий потолок едва просматривался. На стенах на колонах серебряные надписи, рисунки, чертежи. В этом зале совершенно неуместными казались, установленные археологами, лампы дневного света. В свете лам линии рисунков и надписей, как будто светились. Кларк застыл, позабыв о своей клаустрофобии, он и предположить не мог, что увидит здесь столь колоссальную по размерам комнату, ощутил себя случайным персонажем фантастического фильма.
Вероятно, Кларк так бы и стоял удивленным столбом, если бы не профессор Олрой. Старик египтолог, вот уже неделю работал над расшифровкой надписей, поговорить было не с кем, ведь в зал черных колон ранее никого не пускали. Когда же пришел Кларк, Олрой буквально, засветился от счастья.
– О, молодой человек. Здравствуйте, здравствуйте. Представьтесь. Меня зовут Олрой Кэнингтон я египтолог, лингвист и прочее, прочее, прочее. А вы? – профессор говорил быстро, но внятно, как привык читать лекции студентам.
Высокий стройный Кларк озадаченно посмотрел на низенького пухленького лысого старичка в запыленных очках с блокнотом и ручкой в руках. Неужели у этого толстяка проблемы с психикой, и ему нужен психолог?
– Кларк Прэчет, психолог.
Египтолог заметно огорчился, но по натуре он был интеллигентным оптимистом:
– Я очень рад, очень рад вас видеть. Проходите, располагайтесь. Дивное место, дивное, хоть я не понимаю, зачем здесь психолог, но я очень рад, да, я очень рад.
Кларк осмотрелся. Его почему-то сразу привлекла черная гранитная плита на полу, мрачная как надгробный камень, она несла на себе отпечаток тайны, боли и страха, Кларк сразу это почувствовал, хотя никогда раньше не чувствовал психофон исходящий от неодушевленных предметов. Он присел рядом с плитой, коснулся рукой отполированной холодной поверхности, исчерченной узором похожим на буквы в старых книгах.
– Что это за плита? – спросил Кларк.
Олрой отвлекся от чтения настенных надписей, непонимающе посмотрел сначала на Кларка, потом на плиту, махнул рукой, скороговоркой отсетил:
– Не знаю, еще не знаю, на плите знаки, которые я не могу пока расшифровать, там как будто все вперемешку, и буквы и иероглифы, эта плита древнее, чем зал с колонами. Как будто чужая здесь. Но вы послушайте, что написано на стенах. Это уникальный абсурд, – профессор подскочил к стене, и тыкая в символы и линии, начал рассказывать: – Нельзя верить всему, что здесь написано, но нужно знать – эти надписи сделаны больше десяти тысяч лет назад. Так вот, вот, вот… вот. Абсурд первый – наша система искусственный объект…
Кларк сел на раскладной стульчик, старался слушать профессора, но мысли возвращали его к плите, плита манила, пугала, настораживала, как будто, кричала, что ее нужно открыть, как будто кто-то требовал выпустить его, дать свободу. Кларк тряхнул головой, отбрасывая странные мысли, просто разыгралось воображение, всего лишь воображение…
– Второй абсурд, – продолжал тем временем Олрой, – нашу систему построили те, кто впоследствии буквально завоевал право жить на Земле, наши предки. Здесь также говориться, что Солнце также искусственный объект. А еще Луна, Луна оказывается враждебна к землянам, ибо на ней живут некие основатели, которые вызвали потоп уничтоживший цивилизацию. Абсурд! На Луне никто не живет, никто там не живет, там нельзя жить. А как люди моли создать Солнце? Или? Здесь пишется о неких существах, которые могли управлять материей. Но, даже управляя материей как можно уравновесить движение планет в системе? Нет, я не соглашусь, люди на такое не способны. Природе нужны были не тысячелетия, а миллиарды и миллиарды лет… А здесь написано, что строить Солнечную систему начали. Так, так, так… Ага – вот – сто тысяч лет назад, а завершили около двадцати тысяч лет назад. Я допускаю, что предки могли писать вымышленные истории, но не в таком месте, не на гранитных стенах, и таким металлом. Здесь такой сплав…
Олрой замолчал, глядя на стену. Кларк ждал продолжения, бессвязного рассказа профессора, к сожалению, он ничего не понял. То, что говорил профессор не укладывалось в привычные для каждого землянина нормы, неужели какой шутник в далеком прошлом старательно исписал стены откровенной белибердой. Клар спросил:
– Это сооружение и вправду древнее? – и пошутил, – может быть, его построили для Голливуда? – Спросил, и посмотрел на плиту. Что же там могло быть под той плитой? Саркофаг?
– Не сомневайтесь, молодой человек, не сомневайтесь, – отвечал профессор, – этот зал строили те, кто построил пирамиды, или как здесь написано, порталы, которые позволяли перемещаться с континента на континент, или даже с планеты на планету в пределах системы. А еще здесь написано, что внутри Солнца есть пирамида, которая может переместить человека за пределы солнечной системы. Раньше такая пирамида была на Земле, но ее случайно разрушили во время войны. Или затопили… Здесь название континента и города где стояла та пирамида, но они совершенно непроизносимые и нигде более не упоминаются. Та пирамида была целью завоевателей и единственным для них шансом спастись. И вот разрушение той пирамиды закончило эру богов и начало эру людей… – Олрой снова углубился в чтение, с тихим ворчливым бормотанием: – Я египтолог, я ученый, я конечно хотел узнать что здесь скрывалось… Я разочарован… Неужели мы так и не найдем настоящей библиотеки древних.

Когда Кларка подняли на поверхность к нему подошел руководитель проекта. Кларк всегда испытывал странный трепет перед этим высоким человеком, он немел, застывал перед ним как обезьянка перед удавом. Мысли этого человека были как будто за бетонной стеной, и взгляд как удар кувалдой.
– Ваши ощущения? – спросил тот, которого Кларк называл Удавом.
– Меня заинтересовала гранитная плита.
– Хорошо. Можете возвращаться к своим делам, я позову вас, когда понадобитесь.
Удав ушел. Кларк поплелся к машине. Глупая поездка.

2 диалог
Прошло десять лет, Кларк написал книгу по психологии, книга стала популярной, он построил большой дом, женился на прелестной женщине, у них родилась дочь. Звонок Удава оказался в этой его жизни абсолютно лишним.
Воспоминание о черном зале с колонами стерлось из памяти, превратилось в ощущение сна – было, не было… Из прессы Кларк узнал, что правительство Египта запретило раскопки подземелий под лапами Сфинкса, да и раскопки, оказывается, не проводили, всего лишь первичные исследования.

И снова самолет, машина с закрытыми окнами и скоростной лифт. От скорости летящего вниз лифта Кларка начало подташнивать. И не было датчиков отсчитывающих нумерацию этажей, время спуска говорило о колоссальной глубине. Казалось вечность спустя лифт, остановился, двери открылись, и Кларк вышел в коридор, его встретил профессор Кэнингтон. Здесь на такой глубине под землей, Кларка даже обрадовала эта встреча. Олрой еще больше растолстел и двигался переваливаясь.
– Здравствуйте, здравствуйте молодой человек, – профессор пожал Кларку руку, рука профессора была потной и скользкой, – я узнал, что вы приедете, и решил вас встретить. Подумал, вам будет приятно увидеть в этом подземелье знакомое лицо, пусть даже и такое непривлекательное как мое, – профессор засмеялся, – пойдемте, я покажу вам вашу комнату. А потом и то, что вам следует знать. Это колоссально, колоссально нереально…
– Извините господин профессор, а это именно здесь находится тот самый странный механизм, о котором спорит весь мир? – спросил Кларк.
– Это та же база, но сам механизм находится намного выше, так что если скептики и паникеры говорят правду, мы первые все узнаем, но уже ничего не почувствуем, – шутил Олрой.

Кларк смотрел на ужасающие барельефы: оскаленные пасти, клыки, когти, выпученные глаза, скрюченные тела покрытые, то ли слизью, то ли чешуей, Во все стороны клочки шерсти, а черепа были лысыми с отростками рваных ушей, изображено все очень реалистично, пугающе, жутко. Ничего кроме страха и отвращения подобные существа вызвать не могли. И даже, осознание того, что это были лишь барельефы на крышке черного саркофага, не успокаивало, и пуленепробиваемое стекло казалось не серьезной защитой от таких монстров.
– Этот саркофаг был под той гранитной плитой, которая вас так заинтересовала, мне удалось расшифровать надписи, – сообщил Олрой.
Кларк, с трудом оторвал взгляд от барельефов, повернулся к профессору:
– Что там было написано?
– Это ужасные существа могут погубить жизнь, они совершили что-то немыслимое, и их нейтрализовали. Тот, кто осмелится потревожить, или как там было написано, разбудить их, подвергает свой Мир опасности. Ощущение, что под словом Мир нечто очень глобальное, язык нестандартный, и все же как будто, как это сказать, – Олрой посмотрел в потолок, подыскивая удачную фразу, – вот… этот язык, будто бы матрица земных языков… Первооснова.
– Зачем вы их сюда привезли? – удивился Кларк.
– Вы себе не представляете! – Олрой взмахнул руками, как будто хотел изобразить фейерверк, – этот саркофаг из металла которому нет аналогов на земле, он как будто совершенно из другого мира. Углеродный анализ указал возраст, и вы не поверите – ему сто тысяч лет! Сто тысяч лет! Мумии прекрасно сохранились, прекрасно, за сто тысяч лет не истлели! А саркофаг! саркофаг нам не удалось даже процарапать металл, из которого он сделан… Ничем! Мы его изучаем прямо здесь в лаборатории.
– Как же вы сделали углеродный анализ саркофага?
– На мумии, которую мы изъяли из саркофага, сохранилась ткань, – объяснил профессор, – удивительно, но это простая льняная ткань...
– Почему изъяли лишь одну из мумий? – спросил Кларк. При упоминании о мумии он ощущал дрожь. Страх пробирался в душу, ощущение того, что мумия непременно оживет не покидало. И Кларк не торопился гнать прочь такие мысли, хоть здравый смысл и разбегался с ощущениями, он прежде всего должен был понять чем вызваны подобные мысли. Проанализировал и вывел: причина страха в том что он находится глубоко под землей, вокруг него необычная обстановка, да еще засекреченная операция, что же еще мог предпринять человеческий мозг только предупреждать об опасности. Особенно когда невозможно справиться с боязнью замкнутого пространства.
– Второй саркофаг не открылся, – ответил профессор и разочарованно развел пухлые руки в стороны.

Кларк прошел за Олроем в соседнее отделение.
Лишь тогда, когда ученый и психолог прошли все проверки на сенсорах охранник открыл толстенную бронированную дверь. Ученые прошли, дверь закрылась за их спинами. Кларка с трудом подавлял свой страх, прибавилось еще осознание нелепости его пребывания в этой: подземной, ужасно засекреченной, закрытой, таинственной лаборатории. Он не мог понять, зачем такие предосторожности в работе, пусть даже, с очень древней мумией, да и вообще, какое ему – психологу может быть дело до древних мумий?
Стекло. За стеклом белая комната. Посредине комнаты стол, как в морге, на столе почерневшая мумия, вытянутое тело, руки вдоль туловища, только пальцы на руках скрюченные, как будто умирая, этот человек терпел боль.
У стола два человека в желтых комбинезонах, с закрытыми, герметичными, прозрачными масками. Они, вскрыли мумии грудную клетку, нисколько не заботясь о сохранности столь ценного экспоната, и аккуратно вынули что-то блестящее.
– Что они делают? – заинтересовался Кларк.
– Не знаю достоверно, – отвечал Олрой, – мне сказали, что снимают некие ограничители, пока, как они объяснили, кожу мумии еще можно разрезать.
– Слушайте! – Кларк нервничал, – вы должны все мне объяснить. Сейчас я ничего не понимаю.
– Ну, я же объясняю, – Олрой искренне удивился непонятливости собеседника, – я, конечно, и сам ничего не понимаю… Но все говорит, о том что мумия должна регенерировать. Я лично в это не верю. А вас пригласили именно для него, – профессор указал на черное высохшее тело. – Разве вам не интересно кто он?
– Нет, – отрезал Кларк, – я предпочитаю общаться с живыми.

3 диалог
Кларк работал в своей комнате над очередной книгой. Умственная работа отвлекала его от лишних мыслей.
Олрой пыхтя, втиснулся в узкую дверь и очень сдержанно тихо сказал:
– Наверно, вы должны это увидеть.
Кларк уже ничего не хотел видеть, но, из любопытства пошел с профессором.

Аквариум два с лишним метра длиной. Кларк решил, что Олрой пригласил его посмотреть на рыбок, но вместо рыб на дне лежала мумия. Профессор бубнил за спиной Кларка:
– Погубили бесценную находку, хорошо, что предварительно взяли все образцы тканей, и детально изучили. Но зачем положили в воду? Вандалы…
– А мы можем посмотреть результаты исследований? – спросил Кларк. Разочарования он не чувствовал, и не надеялся узнать что-то новое, ему было попросту интересно.
– Да, да. Конечно. Идемте, – и удрученный профессор повел его куда-то вглубь засекреченной лаборатории.

– Нет ДНК! – Олрой вскочил из-за стола, и зашагал, меряя комнату, – он что робот!? Андроид? Искусственный человек?! Нет ДНК…
– Нет нервной системы, почти нет кишечника, да и желудок желудком не назовешь… – перечислял Кларк, его забавляя, реакция профессора, – А вот кости невероятной прочности, мышечная ткань напоминает проволоку, кровеносные сосуды как провода… – он улыбнулся своей догадке, – а если он и вправду андроид?.. Тогда я поверю, что он может ожить. Предположим, что ограничители, браслеты и странный ключ, с отростками, изъятый из грудной клетки робота блокировали механизм. Он Кукла? Он зачем куклу, состоящую из странного металла помещать в воду? Больше вопросов, чем ответов.
– Метал с бионикой, может быть для восстановления гибкости застывших органов нужна вода? Бред. С чем мы столкнулись? Ведь это такая древность и вдруг андроид?! Может быть он пришелец? Инопланетяне оставили здесь одного из своих? Зачем? Он не похож на инопланетян. Он похож на человека. Первый образец. Но образец должен соответствовать нам.
– Вас занесло профессор, вам бы фантастику писать. Но индивидуум и вправду занятный…
– А на крышке саркофага написано, что он существо, но ведь и искусственное творение можно назвать существом. А может быть это житель Атлантиды? Может быть, там были такие люди! Или, его вывели путем сложных экспериментов, создали такое существо, а оно погубило Атлантиду!
Кларк давно так не смеялся:
– Вам следует написать новую историю Атлантиды господин профессор. Но у Платона речь идет о стихии, а не о неком чудовище.
– Вот бы он и вправду ожил, столько я смогу узнать… – размечтался Олрой.
– Франкенштейн…

4 диалог
Кларк вбежал в соседнее с лабораторным залом помещение.
В самой лаборатории, те самые ученые, которые первоначально исследовали мумию, в тех же оранжевых герметичных костюмах, вынули двухметровое гибкое тело из аквариума, вытерли и положили на стол, там зачем-то был матрац. Мумию завернули в одеяла и оставили.
– Они довели мумию до разложения, и завернули, чтобы он не начал распадаться на куски, – мрачно прокомментировал увиденное Олрой.
– А на матрац, чтобы мумии было удобнее разлагаться… – подытожил Кларк.
– Все шутите?

Кларк ощутил на себе взгляд, повернулся. Застыл, глядя на Удава. Психологу показалось, что на его плечи кинули что-то тяжелое, что не позволяло держать их расправленными, а подбородок гордо поднятым.
Олрой не испытывал перед Удавом подобного трепета, а так как он был возмущен, то вопросы буквально душили старого историка и лингвиста, он сожалел, что в лаборатории запрещено курить, и видимо попытался поделиться с невозмутимым Удавом своим раздражением:
– Как вы могли? Столько лет, сколько труда! Его нужно было законсервировать. Зачем вы его уничтожили?
Удав спокойно сложил руки на груди, и ухмыльнулся.
– Второй саркофаг поврежден вы никогда не сможете его открыть, берегите то, что есть! – продолжал наседать профессор.
– Завтра вы получите ответ, а сегодня можете отдыхать, – сказал Удав и вышел.
– Нет, ну, вы понимаете? Вы видите!? – Накинулся Олрой на Кларка.
– Я иду спать, завтра все узнаем, – равнодушно сказал Кларк.
– Нет, ну, нет… да как же… неужели вам все равно?! Гибнет бесценный экспонат!
– Я устал от всех этих загадок, я разочарован не меньше вашего, и я хочу домой. Не могу попасть домой, иду спать. До завтра, – Кларк тоже ушел.
Олрой остался хватая воздух как выброшенная на берег рыба.

Олрой разбудил Кларка ночью, когда психолог открыл дверь, профессор ввалился в комнату, держась за сердце, и не мог выговорить ни слова, только жестикулировал и снова хватался за сердце:
– Там… там, вы не поверите!

5 диалог
Да, поверить, в то, что видел, Кларк и вправду не смог. Или мумию так скрутил процесс разложения, или он спал в позе эмбриона, укутавшись в одеяло с головой.
– Это какой-то трюк, его подменили, – сказал здравомыслящий Кларк. Хотя на самом деле он чувствовал исходящую от мумии энергию, и энергия была идентична энергии гранитной плиты, из-под лап Сфинкса.
– Нет, это не трюк, – шептал Олрой, как будто боялся разбудить спящего, – я следил за всем процессом регенерации, я был здесь, когда мумия находилась в аквариуме, я всю ночь не смыкал глаз следил за ним, когда он уже лежал на этом столе. Мне кажется, я даже услышал первый удар его сердца. Я видел, как он зашевелился, он еще не просыпался, он не просыпался. Он спит! Я слышал, как он глухо во сне застонал, когда попытался пошевелиться. Видел, как, в первые секунды, ему было тяжело подчинить себе застывшее тело. Немыслимо. Немыслимо. Он еще не проснулся, но он живой.
– Он живой… он живой, – Кларк, неубедительно ухмыляясь, процитировал известное произведение, – Как он хоть выглядит, наш монстр Франкенштейна.
– Я не рассмотрел, – разочаровано ответил Олрой, – видите здесь приглушенный свет. Заметил только, что он темный.
– Атланты были чернокожими?
– Я еще не могу предположить, я под впечатлением.
– Я тоже, – Кларк сказал правду, он действительно был под впечатление, его сердце стучало громко, а сознание туманилось, разум не воспринимал происходящего, – Назовите как-нибудь вашего монстра. Вы ему почти крестный.
– Ничего кроме имени первого человека, из вечной книги, на ум не приходит, – развел руками профессор.
– Вот и будет – Адам 2000.

Удав вновь возник неслышно, как привидение. Кларк, когда оглянулся и увидел ухмыляющееся лицо начальника, едва не подскочил на месте. Сколько же Удав здесь стоял, слушая невинный диалог ошарашенных историка и психолога.
– Приступайте к работе, – сказал Удав.
– К какой? – Кларк, спросил только чтобы спросить. Он догадался, его работа заключается в реабилитации психики ожившего существа. А еще, скорее всего, необходимо будет, подготовить того, кто пока еще спал, к жизни среди людей, чтобы чудеса цивилизации не вызвали у него шок. Кларк вспомнил о фантастических предположениях Олроя: – а если эта мумия робот? Андроид? Искусственный человек?
– Вот и разберетесь в этих вопросах, – ответил Удав, – можете войти к нему, мы пойдем вместе с вами и будем наблюдать. Если что поможем.
Те ученые, которые исследовали тело мумии, уже без своих комбинезонов, но в строгой, странной форме, темно-серого цвета, как охранники стояли за спиной Удава. Кларк впервые увидел их так близко: настоящие арийцы, оба метра два ростом, широкоплечие, и мышцы буквально бугрились под тонкой шерстяной тканью одежды. Ничего себе ученые, скорее солдаты спецвойск, или санитары психбольницы. Второе вернее. И вправду спецбольница, вон и пациент ждет в соседнем помещении.
– А мне можно? – спросил Олрой.
– Поддержите друга, – великодушно позволил Удав.
– Пойдемте Кларк, пойдемте, мне не терпится посмотреть, что мы откопали под Сфинксом.
Кларк не разделял радости профессора, он испытывал страх, сердце выбивало расстрельную дробь. Именно мысли о возможной причине своего пребывания на этой базе, именно предположение, что мумия регенерирует, а не разлагается, сверлили его мозг страхом. Отнюдь, не боязнь замкнутого пространства, как он изначально предположил. Вот как раз о том, что он должен будет работать с немыслимо чужим существом, заставляла усердно думать над книгой, не отвлекаясь на собственный страх. Думать на реалистичные темы, лишь бы не думать о фантастическом существе из саркофага, найденного под черной гранитной плитой, исписанной совершенно незнакомыми письменами. Как же он будет работать с существом, если не может справиться с собственными дрожащими руками.
А Олрой уже стоял под дверью и нажимал на сенсорный ключ.
– А разве нам не нужны герметические костюмы? – с последней надеждой спросил Кларк.
– Нет, их использовали для чистоты экспериментов, наша Мумия не восприимчива к земным бактериям и вирусам, и не является носителем, каких бы то ни было опасных микроорганизмов.
– Совершенный человек, – Кларк вспомнил имя – Адам 2000, но понял, никогда не повернется его язык назвать эту мумию человеком.

6 диалог
Когда люди вошли в лабораторию, мумия со стоном развернулся и лег на спину, отрешенно смотрел в потолок.
Кларк остановился в двух шагах от стола.
Олрой буквально спрятался за Кларком, и выглядывал из-за его спины, как любопытный ребенок.
Удав и его санитары застыли у стены.

Мумия повернул голову и посмотрел на Кларка.

Лучше бы он был чудовищем, лучше бы он выглядел как настоящая ожившая мумия из фильмов ужаса, или хотя бы как те барельефы, из-под которых его достали. Лучше бы он сразу вызывал ужас, только не восхищение.
Он был смуглым. Ростом около двух метров. Волосы как темный пепел, слегка вьющиеся густые со странным матовым блеском, неровно срезанные словно ножом. Лицо узкое, губы почти бесцветные, но четко очерченные, нос небольшой ровный. И темно-синие глаза, ясные пронзительные умные глаза. По выражению этих удивительных глаз Кларк понял, работа будет еще сложнее, чем он предполагал. В глазах мумии было гордое упрямство и скрытая тоска.
Потом эти синие глаза взглянули на Олроя, из-под одеяла вынырнула смуглая прекрасной формы рука и поманила профессора. Олрой оставил Кларка, как последний бастион, и заворожено шагнул к мумии. Мумия указал пальцем на нагрудный карман профессорского пиджака.
– Сердце? – ошарашено спросил Олрой.
Кларк увидел только короткий острый коготок вместо человеческого ногтя. В висках стучало.
Мумия отрицательно качнул головой и снова указал на карман.
– Спросите его, что он хочет? Кларк! Возьмите себя в руки, вы же профессионал, – зашипел Удав.
Кларк сжал кулаки и шагнул к мумии, осмотрел онемевшего профессора, увидел в нагрудном кармане пачку сигарет, объяснил мумии:
– Это сигареты… – и осознал, что основная проблема не страх, не чуждость мумии, нет основная проблема язык общения. Так вот зачем здесь Олрой! Сложно работать с переводчиком, а если Мумия не поймет произношения Олроя, ведь профессор распознал только короткий текст. Кларк едва не взвыл от огорчения. Ему показалось, он вечность будет учить Мумию языку, вечность адаптировать непонятливое, древнее, ископаемое существо к жизни в цивилизованном мире и никогда больше не увидит жену, дочь, да и вообще солнечный свет.
Мумия приподнялся на локтях и кивнул. Кларк и Олрой едва сдержали друг друга, чтобы не отскочить. Кларк оглянулся на Удава, тот был спокоен. Стоял, сложив руки на груди, наблюдал. Если Удав спокоен, значит, опасности нет?
– Что же ты киваешь… – спросил испуганный психолог у Мумии, – неужели хочешь сигарету?
Мумия снова кивнул и снова указал когтем на нагрудный карман Олроя.
Кларк взял сигареты из кармана онемевшего и недвижимого Олроя и протянул Мумии:
– На, держи. Посмотрим, что ты будешь с ними делать.
Мумия как-то нехорошо ухмыльнулся, с трудом сел, завернулся в одеяло, Кларк даже не шевельнулся помочь существу сесть. Олрой вообще напоминал статую.
Ископаемое существо достал сигарету из пачки, зажал ее губами и щелкнул пальцами перед носом Кларка и усмехнулся уголками губ, едва заметно. Понял, что никто не спешит выполнять его просьбу, снова щелкнул пальцами и указал на сигарету.
– Неужели нужен огонь? – удивленно спросил Кларк.
Мумия кивнул и посмотрел на психолога, как на недоумка.
Кларк с трудом справлялся с переполнявшими его эмоциями. Мумия живой, судя по всему наглый и въедливый, насмешливый, да еще и с чувством юмора. Такой юный.
Кларк осознавал и чувствовал, что это странное и совершенное существо его понимает. И хоть не мог прочесть мыслей ископаемого, потому что тот был наглухо закрыт мощнейшим блоком, догадывался, такой индивидуум может превратить серьезные исследования в мучительный для психолога фарс.
Мумия перестал ухмыляться, ждал, как будто не понимал, почему ему дали сигарету, и отказали в огне, или изучал окружающих его людей.
Кларк оглянулся вопросительно посмотрел на Удава тот кивнул, разрешая, и Кларк спросил у Олроя:
– У вас зажигалка есть?
Олрой очнулся, начал суетливо искать зажигалку по карманам. Нашел, протянул Кларку, как будто зажигалка на данный момент, была важнейшим в мире предметом. Кларк бросил зажигалку мумии на колени. Тот молча взял зажигалку осмотрел ее со всех сторон, и зажег. Поджег сигарету с правильной стороны, затянулся, выдохнул дым и снова лег.
Кларк ощутил усталость Мумии, ну да, парень только что восстановился, восстал из мертвых, а это видимо было сродни выхода из тяжелой болезни, не удивительно, что он пока еще слаб. И хорошо, что слаб.
Мумия бережно положил на операционный стол сигареты и зажигалку.
– А разве здесь можно курить, ведь позволено только на площадке рядом с лифтом? – Спросил Олрой.
– Даже если бы меня выпустили, из этого сейфа, я бы все равно не дошел до той площадки, – На чистейшем английском, с едва уловимым дивным акцентом, сказал Мумия.
Олрой и Кларк буквально оцепенели. Кларк едва нашел в себе силы, чтобы оглянутся на Удава, то едва заметно, и очень самодовольно улыбался.
– Вы знали? – Спросил психолог с осуждением.
Удав величественно кивнул и вышел. Угрюмые «санитары» последовали за хозяином.
Олрой громко хмыкнул, поскреб затылок, взял металлический табурет сел, снова хмыкнул.
Мумия лежал, смотрел в потолок и курил. Пепел стряхивал на мраморный пол.

7 диалог
– Как вас зовут? – спросил Кларк.
Мумия ехидно ухмыльнулся. И Кларк окончательно убедился, перед ним не робот, а живое существо, чувствующее.
– Вы знаете наш язык?
– Может быть, он знает те языки, на которых говорили наши предки, – предположил Олрой.
– Он говорил с нами на прекрасном английском, и слово сейф вполне современно, – ответил Кларк, не сводя взгляда с хищного лица Мумии.
Олрой растерянно развел руками.
Кларк понимал – необходимо завоевать доверие этого совершенного монстра с ехидной ухмылкой. Но как? Единственное что пришло на ум – вопрос:
– Чего бы вы хотели?
Мумия заинтересовано и недоверчиво покосился на Кларка.
Кларк поймал себя на том, что любуется этим существом, как любовался бы волком, или тигром в зоопарке, он упорно не видел в Мумии человека, потому что внутреннее ощущал в нем зверя. Да и нет на Земле столь гармоничных людей, и не было. Вспомнилось высказано профессором ранее предположение об инопланетном происхождении Мумии, Но Кларк не смог бы принять подобное предположение – не могут ведь инопланетяне быть столь прекрасными.
Сигарета в руке мумии догорела, сигаретный дым плавал тонкими туманными полосками. Мумия закурил вторую. Когда щелкнула зажигалка, Кларк вздрогнул, встряхнулся, взял кресло на колесиках, подтянул к лабораторному столу, на котором лежал Мумия, сел, сложил руки на груди. С таким материалом необходимо работать терпеливо и вдумчиво. Постарался представить себе характер существа. Характер определяется условиями, в которых тот жил, но как можно представить себе условия жизни в том далеком прошлом, на ум приходили только дикари с дубинами, но представить себе этого гордеца дикарем с дубинкой Кларк не смог. Скорее как пилота космического корабля. Кларк осекся, вместо трезвых мыслей в голову лезла фантастическая чушь.
А еще нужно подумать, насколько этому существу должно быть тоскливо и неуютно среди белых стен лаборатории. Конечно, белая комната больше саркофага, в котором тот провел последние сто тысяч лет, но все же. Должно быть, Мумия хотел бы увидеть небо, почувствовать простор, вместо колоссальной тяжести почвы над головой.
– Почему вас усыпили? – спросил Кларк. Этим вопросом он намеревался спровоцировать в пациенте откровенные эмоции. Например, пережитые воспоминания вызовут гнев, тоску, душевную боль.
Видимо вызвали, Мумия перестал ухмыляться, но ответил на вопрос вопросом спокойно, не повышая голоса:
– Вы считаете, что расчленение аналогично усыплению?
Кларк смутился. Изучая историю человечества он читал о жестокости, пытках, варварских умерщвлениях. Но, то были буквы сложенные в слова на белой бумаге, от слов не пахнет кровью, и не веет болью. Представить себе, что кто-то и вправду перенес нечто из упоминаемого в трактатах и летописях ужаса, психолог не мог. Прежде работал, с проблемами умственными, внутренними, никогда не сталкивался с жертвами насилия. Он испугался, что ему не по силам будет такая работа, ранее все его пациенты были цивилизованными людьми со своими мелкими страхами и житейскими переживаниями, а тут такая боль. И существо видимо не нуждалось в помощи психолога, сам справлялся. Обычного человека, подобные воспоминания, повергли бы в шоковое состояние, только не этого зверя. Мумия владел собой отменно.
– Но ведь были причины? – настаивал на продолжении диалога психолог Кларк.
Мумия вздохнул, посмотрел на Кларка, как на навязчивую муху, но ответил:
– Они меня боялись.
Кларк пока не спрашивал, кто Они. Он хотел знать, чего боялись Они – те, кто смог каким-то образом усыпить подобное существо.
– Чего они боялись?
– Меня, – хмыкнул Мумия, кривая ухмылка придала его лицу еще больше жесткости.
Представлялось нечто ужасное скрытое в памяти этого ископаемого существа. Но психолог маниакально, ощущая себя истинным камикадзе, продолжал разговор.
Олрой сидел молча, боялся дышать.
– Вы можете рассказать. Ведь иногда можно облегчить страдания, рассказав кому-то о них, – заговорил Кларк, увидел удивление в синих глазах и понял насколько глупо применять обычные формулы к ожившей Мумии.
– Не люблю психологов, – ответил Мумия, – Те, кому я доверял, сначала спровоцировали меня – я по незнанию уничтожил Мир. Они потом уверили себя, что я буду стремиться уничтожить все живое, закрыли в саркофаге и расчленили.
– Почему на Земле?
– Своеобразная забавная месть. Здесь можно держать под контролем.
– Кто они, те, кто вас убил?
– Они вами правят.
– Нами правят избранные народами президенты.
– Неужели? – усмехнулся Мумия.
– Да что вы можете знать о нынешней Земле? Вы лежали в своем саркофаге сто тысяч лет! – возмутился Кларк, – я не знаю, кто правил нашей планетой в то время когда вы родились, но сейчас на Земле нет никаких таких бессметных правителей. Может быть вы атлант? Вот господин профессор, он очень интересуется этой древней мифической цивилизацией.
Олрой оживился. Потянулся вперед, всем своим видом показывая, как он заинтересован.
Кларк погрустнел – называя время проведенное Мумией в саркофаге, он думал впечатлить существо, ошарашить, но Мумия даже не заметил, или не услышал. Только сказал:
– Я не атлант.
Олрой огорчился.
– Тогда кто? – резковато спросил Кларк.
– У вас в голове есть хорошее определение – существо.

8 диалог
Для мумии выделили комнату с удобной кроватью, кроме кровати в этой комнате было только мягкое кресло да табурет на стальных ножках, а еще огромное зеркало во всю стену. За зеркалом находилась небольшая комната наблюдения, где была аппаратура для слежения и записи. В комнате постоянно дежурили те самые мускулистые санитары в серой форме.
Кларк представил себе что его самого закрыли в подобной комнате, представил, что постоянно находится среди белых стен, глубоко под землей, в обществе своего отражения без права на выход и ему стало неуютно.
Утром следующего дня он вошел в комнату мумии, в сопровождении неуемного Олроя. Мумия сидел на кровати завернувшись в одеяло и смотрел вперед себя, но как-то в никуда.
– Хорошо, – продолжил Кларк незаконченный разговор, – Существо. Но как вы смогли регенерировать? Это саркофаг, вещество в котором вас хранили, или механика может быть способ хранения?
Мумия снова ухмыльнулся, не отрывая взгляда от своего неизвестного никуда.
Олрой тихонько сел в кресло, Кларку достался неудобный табурет, сесть на край низкой кровати он не решился. Благоразумнее было сохранять дистанцию.
Мумия ответил:
– Это особенности моего тела.
– А какое влияние верхнего механизма на ваше воскрешение?
– Он вырабатывает нужную мне энергию. На такие вопросы мог бы ответить и ваш работодатель…
– Я хочу услышать ваши ответы.
Мумия кивнул, как будто он был доктором, а Кларк пациентом.
– Но ведь механизм вырабатывает антиматерию, – продолжал беседу Кларк.
– Это здесь, антиматерия, – возразил Мумия.
– Хотите сказать, что вы не с Земли? – недоверчиво спросил Кларк.
– Нет, – Мумию, начал забавлять этот разговор.
Кларк не понял ответа: нет не с земли, или нет, не хочет сказать. Шутник… Но, как этому существу еще развлекаться в этом жутком месте, только и остается издеваться над психологом. Кларк вздохнул, помолчал минуту сосредоточился, и задал вопрос:
– И откуда вы?
– Из Большого Мира.
– Где тогда находится Земля?
– В Солнечной системе.
Вот как?.. Как будто Кларк не знает, что Земля находится в Солнечной системе… Но, продолжал спрашивать:
– Где тогда находится Солнечная система?
– В подпространственном мешке.
– В каком мешке? – удивленно переспросил Кларк.
– В под-пространст-венном, – ответил Мумия по складам, как будто называл новое слово для ребенка.
– Хорошо, – продолжал разговор Кларк, – тогда ответьте, что такое подпространство?
– Скорее ничто, – играл словами Мумия.
– Ни что?
– Ничто.
– Издеваетесь?
– Не понимаете?
– Не понимаю, – согласился Кларк.
Мумия наигранно вздохнул и попытался объяснить:
– Есть пространство – где звезды, планеты, потоки энергии, время в его законах беспрерывного плавного течения, а есть подпространство – основа и граница, даже можно сказать берега Мировой реки. На этих берегах движение отсутствует, энергия нулевая, время застывает, материя уплотняется и теряет свойства, превращаясь в аналог непроходимого болота, свет не проникает на границу этого берега… Что-то такое, если проще.
Кларк неожиданно разозлился. Недопустимо в работе психолога, но он привык к тому, что человек открыт ему весь в мыслях и словах. Самоуверенность Мумии, насмешки и одновременно горечь в голосе выводили психолога из состояния равновесия. Кларк не знал чего ожидать от такого пациента. Кларк-человек даже сочувствовал этому существу, Кларк-мужчина был зол, возмущен и в чем-то завистлив, неужели он видит в этом похожем на человека хищнике, доминантного соперника. Им и делить то было нечего, разве что только по-детски соревноваться. Кларк поспешил взять себя в руки, он возвращал в себя человека, чтобы не поддаваться звериным инстинктам, и вправду, зачем пытаться доказать этому несчастному ископаемому свое первенство в несуществующей стае. Глупо. Или, он поначалу воспринял существо наивным новичком, который должен внимать каждому слову с выпученными от удивления глазами, и просить объяснить каждый незнакомый предмет, или слово. Скорее Кларк был разочарован.
Мумия мысли Кларка читал, и казалось, взял на себя задачу открыть Кларку его звериную примитивность.
– Хорошо, – терпеливо продолжал Кларк, – что же такое подпространственный мешок? Объясните попроще… Как для человека.
– Соизволите язвить? – с кривой усмешкой спросил Мумия, – это хорошо, теперь я вижу в вас человека, а не только должностное лицо.
– Мы здесь не обсуждаем мои личные качества, – как можно спокойнее возразил Кларк.
– Разве мне нельзя изучать вас, так же как вы изучаете меня? – удивился Мумия.
Кларк замолчал, с открытым ртом. Да он был психологом, да он изучал людей, разбирал особенности сложных индивидуумов, на воспитание и мотивы. Да, он не привык, чтобы кто-то разбирал и изучал его самого. Но, с другой стороны, Мумия не пришел к нему, он сам пришел к Мумии. А значит сейчас, должен принять тот факт, что сам стал объектом изучения. Вздохнул:
– Вернемся к подпространственному мешку.
– Вернемся, – согласился Мумия, – только завтра, я устал, – и он лег, как уставший котенок, свернувшись и укрывшись одеялом, – я спать хочу.
– И не надоело вам? – как бы вскользь спросил психолог.
– Что? – послышалось из-под одеяла.
– Спать.
Мумия проворчал в ответ:
– Я не спал, я был мертв, а сейчас я просто хочу спать.
Олрой едва сдержал улыбку. Кларк молча вышел, он был переполнен отрицательными эмоциями.

9 диалог
Очередное утро. Стены, уже казалось, как тиски, давили на мозг Кларка, он едва заставил себя подняться с постели, на ватных ногах пошел в душевую, долго стоял под струями теплой воды, вытерся, оделся, позавтракал, тем, что ему принесли в комнату. Идти к мумии не хотел, не мог, боялся, но понимал, чем быстрее он закончит работу, тем скорее вернется домой. А когда он закончит работу, может решить только Удав.
Снова ненавистные белые стены, сложная система проверки, белая комната с зеркалом.
Олрой уже был там, он разговаривал с мумией об Атлантиде. Кларк поздоровался и сел. Слушал разговор.
– Так вы утверждаете, что Атлантида это не остров и не континент, что так называлась вся Земля теми, кто ее завоевал? – переспросил Олрой, мумия кивнул и улыбнулся, как шкодливый мальчишка. Профессор вскочил и забегал с угла в угол с ворчанием, – нет, ну, чтобы я поверил в эти сказки, ведь нет доказательств, вы фантазер молодой человек, у вас очень богатая фантазия, и шутки не смешные.
– Не такой уж и молодой, да и человек, не совсем, – тихо поправил мумия.
Олрой услышал, остановился, опомнился, потребовал:
– Я хочу услышать всю историю, хоть и не верю ни единому вашему слову.
– Я не был свидетелем тех событий, но слышал, что ваши предки завоевали Землю, когда жить на других планетах стало невозможно.
– Так наши предки изначально жили на Марсе, Венере и еще на одной планете которую, как вы утверждаете, разрушили?
– Не изначально. Ваши предки с планет большого Мира. Солнечную систему они построили, и стали жить здесь как переселенцы. Но я удивлен, что они до сих пор сохранили память о своих обычаях, вере и предках, языки искажены, но узнаваемы, они помнят даже национальные костюмы. Удивительно, информация исказилась, но сохранилась. Даже узнать можно по чертам лиц, особенностям строения тела, цвету кожи и волос, чьи предки, с какой планеты.
– Так вы хотите сказать, что разные расы с разных планет?
– Даже не расы, народы, – поправил Мумия и закурил. Олрой последовал его примеру. Кларк терпеть не мог сигаретного дыма, но уйти не мог, хотел дослушать этот разговор.
Олрой снова сел в кресло.
– Хорошо, – продолжал он, – хорошо, а почему другие планеты стали непригодными для жизни?
– Когда основатель этой гигантской базы закрыл систему от внешнего вторжения, налаженная система орбит сместилась. Поставка топлива прекратилась, атмосферные заводы без топлива перестали вырабатывать нужный для органиков газ, и людям пришлось искать себе место, где они могли бы жить и дышать. Была еще одна планета, которую завоевывали в первую очередь, но чего-то там не рассчитали и она взорвалась. Строители системы владели мощной техникой для строительства планет, армия тоже состояла из людей. Солдаты были опытными, к тому времени они проиграли большую космическую войну в большом мире и отступили, укрывшись в Солнечной системе, но оружие свое они забрали. И когда основатели Системы сказали, что не пустят людей на Землю, военные взбунтовались. То вооружение, которое было у ваших предков это не пугачи, которыми воюет ваша современная армия, ваши ядерные бомбы сравнительно детские игрушки. Оружие прошлого – боевые космические корабли, наземные гравитаторы, силовые и лазерные пушки, силовые и световые снаряды и бомбы, распылители молекул…, естественно, что при такой мощи, в борьбе за жизнь, не рассчитать и разрушить планету проще, чем сохранить ее, хотя я предполагаю, что сами Основатели помогли, не могу понять пока зачем. Пригодной для жизни осталась только Земля.
– Но вы утверждаете, что пирамиды порталы, зачем тогда космические корабли.
– Основатели закрыли порталы.
– Еще вопрос… Все это оружие, постройки древности, технологии: куда все это исчезло?
– Основатели пустили людей на Землю, но с условием абсолютного разоружения, угрожали, что разрушат планету. Затем устроили катаклизм. Оставили на поверхности только однотипных органиков. Кристаллических, ящеров, слишком высоких, низких, ушастых, глазастых, цветных загнали под землю или на Луну. Многие из кристаллических остались на Марсе, некоторые на Венере, но там очень маленькая колония. А фундаменты построек остались, разве вы не задумывались над тем, каким образом обработан гранит древних мегалитов?
– Это вы о нашей солнечной системе рассказываете?
– Да, – пожал плечами мумия, – вот Атлантидой, что в переводе – Земля надежды люди называли вашу планету в промежутке между своей победой и катаклизмом.
– Так… Все, это абсолютная небылица! Я не могу больше слышать эту ахинею… – Отмахнулся Олрой и вышел из комнаты, дверь бесшумно закрылась за ним.

10 диалог
Кларк проводил взглядом Олроя, сел в кресло посмотрел изучающее на юное лицо Мумии. Существо одели в простые штаны и футболку, контрастно белые сравнительно со смуглой кожей. Волосы теперь казались еще темнее и как будто даже отросли, Кларк осекся, лезет же в голову что-то нереальное, что, впрочем, не удивительно. Мумия тоже был не реальным. Кларк решил начать сначала:
– Я уже задавал вам этот вопрос, вы не ответили, я повторю: чего бы вы хотели?
– Свободы, – ответил мумия глядя в глаза Кларку, Кларк не выдержал прямого взгляда этих необычных глаз. Мумия как будто прочел все мысли Кларка и ответил, – но свободу вы мне не можете дать… Тогда горячую ванну, книгу, коньяк.
– Какую книгу? – заинтересовался психолог.
– Фантастику, о первых полетах на примитивных ракетах без гравитационных двигателей и силовой защиты, не выше скорости света. О всяких сложностях: метеоритах, о тяжелых посадках на необитаемые планеты населенные чудовищами и дикарями.
Кларк удивленно открыл рот.
– А коньяк я люблю хороший, выдержанный… – закончил Мумия.
Кларк собрался с мыслями:
– А температура воды в ванной?..
Мумия ухмыльнулся, как оскалился:
– Естественно не кипяток. И кислоту я тоже не люблю. Градусов сорок-пятьдесят.
– Не читайте мои мысли, или откройте свои мысли.
– Я мысли не блокирую, вы не умеете меня читать.
– Почему?
– Вы человек.
– Так хватит, – разозлился Кларк, – здесь серьезное учреждение, в вашу регенерацию вложены огромные деньги и мы должны получить с вас хоть минимальную пользу, а вы превращаете исследования в балаган.
– Если честно, – Мумия вдруг стал угрожающе серьезен, – то мне плевать на мою регенерацию и на ваши деньги, я не просил вас вытаскивать мое тело из саркофага.
– Мы спасли вам жизнь.
– Вы не можете спасти, или лишить меня жизни. Может, еще заодно, предъявите претензии всем египетским и иным мумиям, которых вы откопали, и теперь изучаете, потратив деньги.
– О… – Кларк чувствовал, что нарушает все законы психолога в работе с клиентами, но не мог удержаться, – с вами совершенно невозможно разговаривать.
– Тогда увольняйтесь, – чуть повысив тон, предложил Мумия, – на ваше место возьмут другого, жадного до денег идиота, который будет смотреть на меня выпученными глазами и повторять, что такое невозможно.
– И уволюсь! – Клар тоже повысил голос, – кто тебе тогда сигареты будет приносить?
– Обойдусь! Впаду в спячку.
– Я думал с тобой можно договориться…
– Ты мне угрожаешь?
– Да пошел ты… угрожать тебе, – бросил расстроено Кларк и вышел, так хотелось хлопнуть дверью, но дверь бесшумно отъехала в сторону выпустила его и снова закрылась.
Через минуту Кларк вернулся, спросил:
– Ты знаешь о раскопках о мумиях, что ты вообще о них можешь знать, тебя закопали до того как появились пирамиды. А Сфинкс и тот построен как надгробие на твоей могиле?..
Мумия улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
– Меня закопали, или мое тело?

11 диалог
– Вы о том, что тело может отделиться от души? – растерянно спросил психолог.
– Я о том, что дух может отделиться от тела, – сказал Мумия.
– В этом весь секрет? – осторожно спросил Кларк.
– Какой секрет? – Ухмыльнулось ископаемое чудовище.
– Вы все адекватно воспринимаете. И сигареты?..
– Сигареты были и сто тысяч лет тому назад, только иначе назывались, а иногда и наполнялись черти чем, алкоголь, кстати, тоже был.
– Хотите выпить? – У Кларка возникла идея подпоить монстра.
– Хочу.
– Это конечно против всех правил, но я попробую организовать для вас горячую ванну, книгу и выпивку… Безумие какое-то, – Кларк не скрывал, что озадачен, недоверчив и скептичен, но разговор следует продолжать, – а вы расскажете правду о тех временах, когда вы жили.
– Вы хотите знать, как построили Землю?
Кларк уже раздраженно мотнул головой, Мумия упорно повторял свои сказки. Психолог взял себя в руки, спросил как у душевнобольного:
– Как?
– Ее построили ваши предки.
– Построили?.. И Землю, и всю Солнечную систему? Гигантскую Солнечную систему.
– Да привезли стройматериалы, сложили силовые установки, уравновесили орбиту, зажгли Солнце и построили планеты.
– Зажгли Солнце? – Если бы Кларк не был бы уверен, что перед ним то самое существо, которое выкопали из-под Сфинкса он бы рекомендовал Удаву отправить парня в психбольницу, для лечения. Психолога раздражал этот бессмысленный разговор, он слушал только потому, что хотел понять, что движет этим древним безумцем. Наверно он потому здесь – дать диагноз. Но лечить психически-больную регенерировавшую мумию! Это уже слишком: – Значит Солнце – это тоже искусственный объект?
Мумия кивнул и улыбнулся, попытался изобразить как можно более глупую улыбку, видимо, хотел соответствовать размышлениям Кларка. Но глупая улыбка у него не получалась, скорее наглая, с издевкой.

12 диалог
Кларк смог найти только вино. Книгу обещали привести на днях, а ванных в подземной лаборатории не было, только душевые.
Кларк принес бутылку вина, и два пластиковых стаканчика. Приглашал Олроя, но тот наотрез отказался разговаривать с безумцем. Кларку деваться было некуда. Он налил вина в стаканчики, один потянул Мумии.
Существо село, взяло стакан, похрустело пластиком, понюхало вино, отпило, прокомментировало:
– Хорошее вино, вместо коньяка сойдет. А ванную и книгу?
Олрой ворвался, как всегда стремительно пыхтя, держась за сердце. Остановился на пороге, перевел дыхание. Далее гордо сложил руки на груди и потребовал, бесстрашно глядя в синие глаза древнего существа:
– Назовите ваше имя.
– Ну вот, а так хорошо день начинался, – проворчал Мумия, допил вино из стаканчика, и закурил. Затянулся дымом, пристально посмотрел на профессора, и процедил, как будто выплюнул, – Апсу.
– Апсу, – переспросил профессор, засомневался – может, не расслышал. Но когда Мумия утвердительно кивнул, заорал возмущенно, как профессор на глупого ученика, – Что же делал вавилонский бог в Египте?!
– То же, что сейчас делаю в Швейцарии – ничего, – и добавил, – только я не бог.
– Но, в табличках… – начал, было, профессор.
– В табличках нет утверждения, что я бог, – резко перебил его Мумия.
– Но в египетских летописях и надписях нет упоминания об Апсу. Или у вас еще есть аналогичные имена? – уже язвительно спрашивал профессор.
– Называли по-разному… – вскользь ответил Мумия, и потребовал снова налить ему вина.
– Бред, – твердо сказал Олрой, – абсолютный бред, – и профессор вышел.
Кларк налил мумии вина и подытожил:
– Вас закопали, потому что вы сумасшедший, своими фантазиями вы и вправду опасны. И мания величия в придачу. Может быть, вы были сыном фараона, но с таким искривленным восприятием реальности, что от вас решили избавиться. Но зачем вас оживили? Я не думаю, что тысячелетия пребывания в саркофаге могли излечить вас, только усугубить болезнь.
– Да мне все равно, что вы думаете, господин психолог, отдайте мое вино и идите вслед за вашим профессором, считайте, что я вас послал, – ответил Мумия и протянул руку за бутылкой.
– Да идите вы сами, – заметно расстроился Кларк, отдал бутылку и вышел.
Потом Кларк долго сидел в соседней комнате смотрел на Мумию и думал. Не о том, как излечить безумие ископаемого существа, а о том, как поговорить с Удавом и потребовать, чтобы его отпустили домой.
Мумия допил вино прямо из горла бутылки и лег спать.

13 диалог.
Кларку доложили, что Удав уехал на несколько дней, по очень важному делу, и рекомендовал психологу, пока, продолжать свою работу. Кларк смирился. Он когда-то отказался работать с умалишенными, но видимо, не судьба избежать такой участи…
Психолог вошел в комнату к мумии как неопытный дрессировщик в клетку к знакомому но неуравновешенному тигру.
Мумия стоял, держась за спинку кресла, смотрел на свои непослушные ноги. Сделал шаг, пошатнулся, отпустил спинку, еще шаг:
– Как сложно…
Кларк сел на край кровати, обнаружил сигареты под рукой:
– Можно?
Мумия ухмыльнулся и кивнул. Кларк закурил. Курил он впервые, затянулся, закашлялся, спросил:
– Кем ты был, когда жил. Только не говори снова, что ты Апсу.
Мумия снова сделал шаг, развернулся. Кларк смотрел на него с сожалением и состраданием. Видел перед собой высокого, красивого, изящного, совершенного, гордого, такого странного, до трогательности прекрасного человека, И сожалел, что безумец получил в дар от жизни такое тело: – Кто ты?
– Менестрель, пират, солдат, политик, наемник.
– Тогда почему ты назвался Апсу, тебе так хотелось быть богом?
– Этим именем меня назвали на Земле…– просто ответил Мумия, он устал, вернулся к креслу и рухнул в него, вытянув непослушные ноги, – дай сигареты.
Кларк бросил ему сигареты. Мумия не поймал их, наклонился чтобы взять, застонал, выровнялся, потребовал:
– А зажигалку.
– Если ты Апсу, – проговорил Кларк, – ты можешь поджечь сигарету без зажигалки.
– Не принципиально, – проворчал Мумия, зажал сигарету губами, затянулся, кончик сигареты покраснел и задымился.
Кларк застыл, открыв рот. Да, он провоцировал Мумию, но и подумать не мог, что тот и вправду зажжет сигарету вот таким образом.
– Хорошо, – тихо сказал Кларк, – а воду в вино?
– Ты путаешь персонажи.
– Ты не мог его знать, – еще тише, но уверенно сказал Кларк.
– Не нервничай так, ты же атеист, – улыбнулся монстр.
– Он и вправду жил?
– Да.
– Его убили, и он ожил?
– Да.
– Ты его знал? – Кларк даже побелел.
– Вспомни, я же сумасшедший сын фараона.
– Ты не мог его знать! Не мог! Твой саркофаг зарыли сто тысяч лет тому назад, я не знаю, кто ты… Может быть ты и вправду с Египта, хотя мои предки сто тысяч лет назад еще с каменными топорами ходили, и не могли соорудить для тебя склеп с программой регенерации. Это все безумие. Остановимся на версии с Атлантидой, а язык ты выучил, потому что у тебя память хорошая и ты телепат. За десять лет вполне можно, если закопали только тело… – Кларк встал и вышел за дверь. У порога встретился с Олроем. Профессор стоял и смотрел на психолога.
– А вот я не атеист… – прошептал профессор, – этого безумца нужно снова закопать назад.
Удав возник в коридоре бесшумно как привидение:
– Господин Пречет.
Кларк подскочил, но собрался с духом высказаться. Удав не позволил ему говорить:
– Вы можете собираться домой. Вашего пациента возьмете с собой, ему пойдет на пользу пребывание в среде идеальной английской семьи. Мы выделим вам достойную сумму на содержание пациента, и на оплату ваших услуг. Все ваши разговоры должны быть записаны и предоставлены на рассмотрение, у вас будет возможность связаться со мной в любом непредвиденном случае.
– Но господин Ирвин, его нельзя выпускать! Моя семья!..
– Ваша семья под зашитой спецслужб, а он абсолютно безопасен.
– Вы так уверенны?
– Абсолютно уверен…
Олрой спросил:
– А я?
– А вы можете навещать господина Пречета, когда захотите… – Как бы между прочим бросил невозмутимый Удав и ушел.
Кларк скорее почувствовал на себе прямой взгляд Мумии, оглянулся, дверь была открыта, Существо стояло на пороге:
– Это конечно не свобода, но ванну, коньяк и книгу ты мне таки организуешь.
– Чтоб тебя, – проворчал обреченно Кларк.

Конец первой книги.