По дороге сна

[writermustwrite]

На балконе, залитом оранжевым светом закатного солнца, остывает чай. Откуда-то из-за дома доносятся протяжные вскрики чаек и свежий запах моря. После приезда я еще ни разу не пожалел, что выбрал нам жилье не с роскошным морским пейзажем за окном, а с видом на крошечный внутренний дворик, вымощенный вековыми булыжниками, оплетенный диким виноградом и с приветливо распахнутыми окнами по всему периметру дома. Я потушил в импровизированной пепельнице еле выкуренную до середины сигарету, обвел взглядом умиротворяющую картину местного быта и решительно шагнул в полумрак комнаты, где меня ожидал свой, походный быт в виде развешенных пляжных полотенец, так и не собранной с утра кровати и Джеймса, сосредоточенно роящегося в чемодане.
«Ну да, точно, выбирает что-то приличнее выгоревшей на солнце майки, раз уж я сообщил, что у нас на вечер культурная программа», – лениво подумал я, – «стало быть, умница и герой». Моих сил хватило только на то, чтобы собрать непослушные отросшие патлы в куцый хвост и свалить подальше от приличной одежды на балкон – все-таки очень утомительно валяться целый день на пляже, жрать арбузы и покорять водную стихию в состоянии полного штиля.
Очень захотелось плюнуть на все и никуда не ходить. То есть не совсем «никуда», прогулка до ближайшей кафешки ради ужина и кофе меня вполне устраивала, а вот поход в неведомые дали за тем – не знаю чем, хотелось отложить еще на день-два, а то и до конца отпуска.
«Morgen, morgen nur nicht heute, sagen alle faulen Leute 1» – пропищал внутри знакомый с детства голосок, принадлежащий, по моим подозрениям, плоду страсти совести и любопытства. Это такая полезная разновидность внутреннего голоса, который начинает говорить не тогда, когда просто нужно что-то сделать, а когда сам же собирался делать, а теперь полентяйничать приспичило. «Знаю, знаю, уже собираюсь», – огрызнулся я. Как раз вовремя, потому что через пару мгновений ко мне уже летели джинсы и чистая футболка, что в условиях августа в приморском городе казалось чуть ли не вечерним туалетом.
Минут через пятнадцать мы уже бодро шагали по проспекту в сторону трамвайной остановки. Я пытался отловить в кладовых памяти нужный нам номер транспорта, Джеймс, к счастью, не подозревающий, что я имею довольно смутное представление о том, куда мы едем, глазел по сторонам с видом жизнерадостного идиота. Я бы с радостью к нему присоединился, но нужно было сосредоточиться. К сожалению, еще никто не придумал карту, где ориентирами служили бы не названия улиц и точные номера домов, а короткие подписи вроде «бело-синяя вывеска «Тютюн и кава» или «кафе «Чайка», ведь именно так я помнил большую часть маршрута.
Искомые цифры в памяти не обнаружились, зато к остановке, до которой нам оставались какие-то метры, громыхая, подъезжал симпатичный красный трамвайчик, к которому, схватив друга за руку, я и рванул. Когда не знаешь, что делать, решает Его Величество Случай, и раз он решил, что этот красный трамвай – именно то, что сейчас нужно, то кто я такой, чтобы в этом сомневаться. Я люблю трамваи. Даже если этот отдельно взятый экземпляр увезет нас на какую-нибудь глухую окраину, это все равно будет отличная обзорная экскурсия по городу, без монотонного бормотания экскурсовода, размахивающих фотоаппаратами туристов и путающихся под ногами их детей. Незнакомые города лучше рассматривать в благоговейном молчании, изредка перекидываясь комментариями по поводу особо выразительного архитектурного ансамбля или просто смешного почтового ящика. К моей радости, Джеймс, кажется, полностью разделял мои взгляды, или просто отдыхал от болтовни, которой мы занимались весь день на пляже, потому, что на обшарпанных железных сидениях у окна мы устроились в тишине, нарушаемой лишь перестуком колес.
Ехали мы не больше получаса, за стеклом проплывали бесконечные перекрестки, за ними золотыми всполохами мелькали клочки моря.
Где-то в середине пути пожилой кондуктор в ярко-синей клетчатой рубашке взял с нас несколько монеток мзды за проезд. Я бы этого и не заметил, если бы все денежное железо не хранилось именно в моих карманах. Я пытался вспомнить. Конечный пункт маршрута представлялся мне уже вполне осмысленно: там было ярко, и там был пустой пляж. Пустой пляж в черте города – это кажется фантастикой даже в более прохладное время года, значит, нам за город. «Загородов» у моря всего два, а значит, у нас есть пятьдесят процентов вероятности, что мы едем правильно, если допустить, что с трамваем я угадал.
Механический голос из динамиков оповестил, что мы прибыли на конечную остановку, дальше поедем только назад, поэтому выметайтесь, дорогие пассажиры. Спорить не стали, вышли на пыльную дорогу к ограде, явно принадлежавшей какой-то турбазе.
- Ну и куда ты меня притащил? Обещал нирвану, а пока я получил только отличный вибромассаж задницы, – наконец решил осведомиться мой спутник, озираясь сторонам.
- А чем тебе не нирвана? Только проделавший путь на край мира познает истинное блаженство, – с преувеличенным пафосом изрек я.
- На край мира на трамваях не ездят.
- Кто тебе такую глупость сказал? По мне, так любую географическую точку можно считать краем мира, так почему бы до этой точки не доехать на трамвае? – я пожал плечами, шестое чувство мне подсказывало, что не все так просто и одним транспортом мы не ограничимся. Так и получилось: через несколько минут к нам подъехал маршрутный автобус, ужасно душный, но значительно быстрее трамвая, так что за те несколько остановок, что мы ехали, я даже не успел свариться.
- Может, все-таки поделишься информацией, куда мы едем? У тебя такой вид, будто ты тычешься носом наугад.
- А я и тычусь. Подробным адресом и инструкцией «как доехать», меня никто не снабдил. А то, что во мне во сне показали, было больше похоже на абстрактную подборку слайдов.
- Во сне, значит. А ты уверен, что это место вообще существует? И что оно здесь, а не, скажем, в Канаде? – хороший он, но слишком скептик. Хоть с темой снов разобрались, иначе меня бы сейчас из маршрутки выволокли и повезли домой, ужинать и дурь из головы выветривать.
- Уверен. Сказали, здесь. Да уверен, что здесь. Так что радуйся – не на противоположный конец города уехали.
Маршрутка затормозила у небольшой рощи. Рядом с остановкой оказался магазин, где мы пополнили запасы воды. За деревьями виднелись стройные ряды невысоких, аккуратных домиков. Этакий компромисс между загородной виллой и пряничной избушкой. Пройдя по тропинке между деревьями, мы вышли к широкой улице, где тут и там сновали местные коты, а ветер шуршал первыми опавшими листьями. Все это представляло настолько умиротворяющую картину, что даже плутание в лабиринте абсолютно одинаковых домов не казалось утомительным.
Наконец, когда солнце почти скрылось за горизонтом, окрасив небо в ярко-малиновый цвет, я увидел высокой забор, расписанный оранжевыми цветами настолько неестественного оттенка, что композиция казалась уместной только на какой-нибудь выставке авангардного искусства. За приоткрытой калиткой было буйство цвета, создающее красочную какофонию на отдельно взятом клочке земли. В глаза бросалось все: и салатовая дверь, оранжево-желтые стены дома, и приветливый желтый слон, олицетворяющий бога Ганеша. Из оплетенной виноградом беседки в глубине двора доносился женский смех и заливистый лай.
- Теперь мне все ясно. Здесь живет твоя бывшая подружка, и тебе было лень пилить в такую даль в одиночестве. Или ты просто боишься, что она даст тебе по морде, – резюмировал Джеймс, улыбаясь до ушей, разглядывая представшее перед нами великолепие.
- Угадал. А теперь она даст по морде не только мне, но и тебе, просто потому что рядом стоял. Я буду абсолютно счастлив, – я толкнул калитку, и собачий лай начал стремительно перемещаться в нашу сторону. Через пару секунд из высокой травы вылетела такса, размахивающая хвостом так, что рисковала взлететь на самом деле. Следом за ней из беседки показалась хозяйка дома – загорелая девушка с длинными выцветшими на солнце русыми волосами, в индийских шароварах и разноцветной майке.
- Надо же, ты все-таки нашел сюда дорогу! – девушка приветливо улыбалась, подойдя к нам, так и замершим у калитки, по очереди обняла, меня же еще и потрепала по старательно собранным в хвост волосам. – И правда, красный. Да еще и друга привел. Вы проходите, у меня там чайник закипел.
Она быстро пошла обратно к беседке, по шелестению травы и удаляющемуся лаю я понял, что такса помчалась туда же. Мы двинулись следом.
В мягком сумраке беседки оказалось несколько скамеек, обитых каким-то мягким и ярким, как и все здесь, материалом. В центре подмигивала углями походная печка, на который все еще пофыркивал большой чайник. На табуретке, служившей заменой столу, стояли расписанные красками подстаканники со стаканами и большая банка с чаем. Я вдруг вспомнил о приличиях, лучше поздно, чем никогда, и решил всех представить, себя в том числе.
- Анила, Джеймс, эээ, Женя.
- Можно просто Нила. Долго придумывал? – с усмешкой отозвалась Анила, рассыпая заварку по стаканам.
- Ну, надо же меня как-то называть. От «Красного Дракона» за километр несет какой-то дешевой мистикой. А имена вообще не самая великая вещь, чтобы цепляться за какое-то одно, меня вполне устраивают все вариации моего собственного
- Очень приятно, – пискнул Джеймс, уже устраиваясь на одной из скамеек и недоуменно косясь на меня. Ну да, он-то привык меня по-другому называть, но сегодня мне захотелось так.
Приняв из рук радушной хозяйки чай, мы дружно замолкли. К Ниле я добрался, но вот что говорить? Ничего интеллектуальнее «вот он я, со всеми потрохами» я придумать не мог. Вот так всегда, сначала сломя голову несусь куда-то, а потом начинаю краснеть, бледнеть и всячески смущаться. С Нилой мы не первый день знакомы, но все равно, когда приходишь к человеку в дом в первый раз, да еще и без приглашения, чувствуешь неловкость. И пускай о моем приходе она знала, и чайник этот кипятила раз в десятый. Джеймс замер в ожидании, поочередно изучая то хозяйку дома, то содержимое своего стакана, то притихшую у его ног таксу.
- Когда я утром увидела, что ко мне придет Красный Дракон, даже испугалась. Уже забыла, что в миру ты тоже человек, а не огненная ящерица. Даже думала, все, хана, вот он, запоздавший апокалипсис. Потом только сообразила, что ящерицы, пусть и огненные, по чужим снам не шляются, – Нила все так же приветливо улыбалась, и ее улыбка наполняла сгущающийся сумрак каким-то особенным светом. Джеймс покосился на нее.
- Так к тебе он тоже во сне является?
- А как же. У меня тут что-то вроде дома отдыха для сновидцев. Не прямо здесь, а здесь, но во сне. По нескольку раз в месяц приходит, сил набираться, а заодно других постояльцев попугать. Для тебя-то у него другая шкурка припасена, я вижу.
- Я был уверен, что про дракона – это метафора такая. Или прозвище, – тут уже он перевел удивленный взгляд на меня. Я молча пожал плечами. Сам не заметил, когда вдруг перестал стесняться и впал в блаженное оцепенение, которое обычно появляется в очень хороших местах. А у Нилы было так же хорошо наяву, как и во сне, поэтому я просто смотрел на танец синеватых чаинок в своем стакане. Что тут сказать? С Джеймсом мы познакомились не при тех обстоятельствах, чтобы я, компенсируя недостаток живого общения, приходил к нему во сне, полыхая как факел. Вот с Нилой я встретился уже в мире грез, где-то подслушал, что есть Дом, хозяйка которого латает ментальные дыры на теле усталых путников, если они приходят с миром. У нее это хобби такое, родившиеся из простого заклятия: пусть будут счастливы все существа, во всех мирах.
Найти Дом было не сложно, наверное, он сам притягивал к себе тех, кто хотел туда попасть. Состроил самую милую для огненной громадины морду и пришел знакомиться. Это оказалось не так уж обязательно, Нила до меня и не таких тварей повидала, облик сновидца – это всегда крайности, многим не удается удержать при себе антропоморфные очертания, и получаются такие каракатицы – загляденье.
Краем сознания я понял, что мой спутник и хозяйка дома о чем-то увлеченно разговаривают. Переключившись с воспоминаний на происходящее, я понял, что Нила как раз-таки озвучивает мои мысли.
- …И вот я вижу на пороге это чудовище, невинно хлопающее желтыми глазищами, – смеется она. – А к тебе в каком виде оно является?
- Это провокационный вопрос. Можно я не буду на него отвечать? – тоже смеется, уткнулся носом в свой стакан.
- Нельзя. Мне же интересно, может он людей не пугать, или из него при любом раскладе жуть получается.
- Может. Он вообще улыбчивый и рыжий, вот как сейчас, – а я и не заметил, что слушаю их и улыбаюсь. Нила с лихвой компенсировала мою молчаливость, мне оставалось только удивляться тому, как быстро эти двое нашли общий язык. Но меня это почему-то не удивляло, а только радовало, ведь в моем исполнении история про сновидцев казалась бы мрачной легендой, а у Нилы получилась добрая сказка, этакая «корпорация монстров» в пиксаровском исполнении. Сказки – именно то, что нужно людям в незнакомом месте, чтобы расслабиться.
Кажется, я задремал, потому что не заметил, когда Джеймс успел подойти ко мне и начать бесцеремонно дергать за ухо. На улице уже была абсолютная темнота, зато в окнах разноцветного дома горел свет, ненавязчиво подсказывающий, куда именно нужно дальше перемещаться в пространстве.
- Пойдем, чудовище. Я собирался тебя уже бросить здесь дрыхнуть, но Анила решила, что нужно тебя сначала накормить. А я не так воспитан, чтобы спорить с красивой девушкой.
- А я тем более ни с кем не спорю, когда мне предлагают еду, – отозвался я, распрямляя затекшую спину и кое-как принимая вертикальное положение. Джеймс уже шел к дому, загадочно мерцая загорелыми плечами в лунном свете.
Утро встретило нас пронзительно-голубым небом и ливнем солнечных зайчиков, которыми щедро украсили комнату соединение рассветного солнышка и стеклянных бусин, висящих на окне. Вместо традиционного умывания и завтрака Нила подергала с грядки моркови, нарвала огурцов и, вручив нам по большому пляжному полотенцу, повела к морю. Впереди, оглашая улицы радостным лаем, бежал такс, для разговоров было еще слишком сонно. Да и какие могли быть разговоры, когда мы с Джеймсом перекатывали и прокручивали в мыслях те сказочные грезы, что дарят человеку новые места, где ему, человеку, повезло заснуть, а Нила прекрасно об этом знала и не задавала вопросов.
Через полчаса неспешной ходьбы стройные ряды домиков кончились, и за деревьями и высокой травой показалась синяя полоса воды. С берега подкрадывался шепот волн. В тот момент, когда под ногами зашуршал песок, я понял, что проснулся. Сам воздух наполнил тело энергией, захотелось как есть бросится навстречу волнам, нырнуть к самому дну, а потом подняться на поверхность и, щурясь, подставить лицо солнечным лучам. Кажется, мое тело опережало мысли, потому что в следующий момент я уже вдыхал соленые брызги, кожу обожгло холодной водой, а за спиной я слышал смех своих друзей. Стиснув зубы, чтобы позорно не завопить от холода, я быстро заработал руками и ногами. Не снятые джинсы висели каменным грузом, но это меня не волновало. Через несколько минут я услышал вопль Джеймса, который благоразумно избавился от верхней одежды и нырнул следом, даже не предполагая, что вода может оказаться такой холодной. На городских пляжах мелководье, да и приходили мы туда позже, но здесь море бодрило и кружило голову.
Анила уcтроилась в позе лотоса на песке, на ее лице читалась абсолютная безмятежность.
Вдоволь наплававшись, я выбрался на берег, стянул на песок джинсы мокрым комком, о том, во что они превратятся, думать не хотелось, и сел рядом с Нилой. Она тут же повернулась ко мне, улыбнулась и, подтянув к себе сумку, вытащила небольшой красный термос.
- Я не знаю, что в нем, но подозреваю, что это то, чего мне сейчас не хватает.
- Угадал. Если, конечно, тебе правда сейчас не хватает чая, – Нила отвернула крышку и налила в нее ароматный чай, в котором плавали лепестки не опознанных мною цветов. Я с благодарностью принял из ее рук импровизированную чашку и блаженно зажмурился от осознания того, насколько все это было хорошо. А когда через пару секунд открыл глаза, то передо мной был рассеянный оранжевый свет заката. В руке была зажата чашка, в другой карандаш, который я неосознанно, но увлеченно покусывал. На коленях лежал блокнот, открытая страница которого была полностью исписана.
Я едва успел пробежать по написанному глазами и отложить блокнот на подоконник, как на балкон высунулся Джеймс.
- Так что у нас за культурная программа? Насколько тщательно выряжаться? – я поднялся со стула, обнял его за плечи и увлек в полумрак комнаты.
- О, у нас культурнейшая из программ. Я хочу в этом чудесном городе найти еще места, где можно вкусно пожрать.
- Эй, мы каждый вечер этим же занимаемся, – рассмеялся мой друг. – Я-то думал, сегодня что-то особенное.
- А разве нет? Здесь все особенное, поэтому мы сюда и приехали, – он мягко вывернулся из-под моей руки, подхватил со спинки стула белую футболку и кинул мне.
- Тогда одевайся и пойдем. Я еще не видел всех местных котов, а ты еще мне сказку обещал. Ты её сейчас так сосредоточенно писал?
Я улыбнулся и кивнул. И мысленно извинился перед Анилой, которой пришлось весь день кипятить чайник.


1 - Завтра, завтра, не сегодня, говорят все ленивые люди (нем.)