~Вернись чистым

[Vixen venoma]

Аннотация: Люди всегда мечтали повернуть время вспять, возродить то, что было мертво. Несколько столетий спустя, когда научный прогресс шагнул настолько далеко, что смог возрождать умерших, богатая колонистка Наима решается вернуть умершего сына подобным образом. Мечты обернутся трагедией, ибо то, что ушло, вернуться не может.
***
- Вы уверены, что желаете именно этого? – ярко-голубые глаза доктора,казалось, смотрели прямо в душу.
Наима, зашелестев дорогой тканью, согласно склонила голову. Футуристические стены больницы нелепо контрастировали с её нарядом, хотя она тщательно готовилась к этой поездке. Там, на её родной планете, где, куда не взгляни, всюду красной песок и ультрафиолетовое небо, её одежды выдавали в ней женщину богатую, наделенную определенной властью. Именно эта власть и дала Наиме возможность исполнения её давней мечты.
- Вы должны понимать, что несёте за последующие действия отвественность, Ди’стра. Не смотря ни на что, последующее зачатие, беременность и социальная адаптация таких детей находится еще в стадии эксперимента. Мы должны предупредить вас, что большинство родителей отказались от таких детей из-за их низкой социальной устойчивости. Ваш будущий ребёнок может проявлять гипертрофированную агрессию, даже ненависть ко всему тому, что ему не понравится. Вы также должны понимать, что, хотя мы берём клетки вашего погибшего ребёнка, получившийся продукт уже не будет вашим погибшим сыном. Для поддержания жизнеспособности мы подселяем в его организм симбиот, который повышает его иммунную систему и регенерацию, однако, также служит причиной для эмоциональной нестабильности.
Наима кивала головой на каждое слово доктора, но внутри у неё пылал ярким пламенем огонь нетерпения. Совсем скоро её Сети снова будет с ней, Наимой. Она во второй раз ощутит, как он толкается ножкой, как будет присылать ей цветочные сны, в которой красной песок пахнет пряностями, как снова улыбнётся ей свои красивыми губами, как назовёт её матерью…
- Вижу, что вы не собираетесь отказываться от своего решения, - с коротким вздохом сказала доктор и, вызвав сенсорную панель, указала Наиме, где нужно поставить крест в знак согласия. – Из-за того, что ваша планета находится далековато от нашей Системы, вам будет предложено последующие дни до оплодотворения провести здесь.
- Да. Конечно, - с сильным акцентом, выдававшим в ней обитательнцу Систем третьего порядка, ответила Наима. Ярко-голубые глаза доктора насмешливо блеснули. Нажав на кнопку вызова персонала, она как можно вежливей улыбнулась. Наима видела, как это выглядело фальшиво. Конечно, все они тут презирают её. Они привыкли к напыщенным, выглядевшим, как роботы, ультрамиллиардерам, владеющим целыми Системами. Подобные Наиме здесь были редкими гостями.
- Прошу за мной, - вызванная медсестра вызывала ассоциации с улыбающейся куклой. Наима подобрала шафрановые юбки и, держа спину неестественно прямо, вышла за ней.

Беременность протекала легко. Наима с восторгом отмечала все изменения, происходившие в ней: ведь с каждой минутой она была близка к тому моменту, когда её сын окажется у неё на руках. Единственное, что омрачало её радость, были сны.
Сны-предвестники, как их называла старая Шая, одна из старейшин, дурные сны. В них Наима бежала босыми ногами по раскалённому красному песку, и воздух пах не чудесными пряностями, как раньше, а огнём и пеплом, а где-то вдалеке, где небо сливалось с горизонтом, маячила маленькая, худенькая фигурка её сына. Но как только несчастная мать приближалась к ребёнку, небосвод темнел, и на землю обрушивался огненный дождь, погребая Наиму под горячими осколками камней и пепла.
Иногда Наима с криком просыпалась. Старая Шая была уверена, что этот ребёнок не приведёт к добру, да только какое было дело до чужих домыслов Наиме?
Ведь третьего дня, любуюсь пурпурным закатом, она почувствовала, как впервые шевелится, пока ещё очень тихо, её Сети.



Воздух, которого еще так недавно не хватало в лёгких, окрасился громким, пронзительным воплем только что родившегося ребёнка. Наима смочила языком потрескавшиеся губы и осторожно улыбнулась. Маленький Сети плакал, не умолкая, будто решая использовать силу лёгких на полную мощность.
- Ишь, какой голосистый, - весело заметила акушерка.- Принимай сына, мамочка.
И Наима с каким-то богохульном благоговением приняла из её рук крошечный смуглый комочек, сотрясающийся от непрерывного плача. Она принялась напевать ему колыбельную, которую постоянно пела тому Сети, мёртвому Сети.
Малыш затих, услышав тихий напев, и Наима поразилась, увидев его глаза – совершенно взрослые, умные глаза на крошечном личике младенца. Они смотрели на неё так внимательно, так изучающе, что Наиме на мгновение стало жутко. Потом Сети протянул крохотные ручонки к её лицу, и женщина растяла, сбросив с себя все сомнения.
- Поставьте подпись здесь и здесь, - перед глазами уставшей Наимы появилась сенсорная панель. Она благодарно улыбнулась акушерке и доктору.
- Спасибо, что подарили мне право на счастье.
Доктор покачала головой. Наима видела в её глазах сомнение. Но какое ей было дело до чужих домыслов, когда у неё на руках барахтался, словно маленьких лягушонок, её долгожданный Сети?....



- Маала, зачем ты ударила Керру?
- Она посмотрела на мою маму.
- Но, Маала, разве на твою маму нельзя смотреть?
- Она только моя мама. Никто не может смотреть на мою маму, кроме меня.



Маленькие твёрдые пластины рассыпаны по каменному полу. Наима с гордостью наблюдает, как её трехлетний сын легко складывает отдельные пластины в целые предложения. Сети любит подолгу возиться с пластинами, а ещё он любит сидеть у матери на коленях и слушать, как она поёт. А Наиме нравится погружать пальцы в его тугие чёрные кудряшки. Иногда Сети начинает мурлыкать, как котенок, и Наима заливисто смеётся.
Её ребёнок гораздо умнее остальных детей колонии, но обществу сверстников он предпочитает материнскую ласку.
Иногда она берёт смуглую ручонку Сети в свою, и они вдвоём прогуливаются по бесконечным красным дюнам в ожидании заката солнца. Сети заворожено наблюдает, как пурпурные лучи окрашивают песок в невероятные цвета, а потом, будто по мановению какого-нибудь бога, на лиловом небосводе вспыхивают миллиарды маленьких звезд.
Обратно они идут молча, иногда Сети начинает придумывать сказки о богах, которые затаились и спят. Наима внимательно слушает, признавая про себя, что сын сочиняет истории гораздо лучше её.


- Не могу поверить!- Наима удивлена не меньше, чем её высокопочтенный муж: через пару месяцев их семья станет несколько больше. Сети не нравятся эти разговоры, он не понимает, почему должен делить маму с кем-то еще. Он просит древних богов, кто посылает ему золотые сны - сны, где они еще грозны и могущественны,– помочь ему, чтобы мама была только его. Но древние боги молчат, и Сети злится.
Наима не замечает перемен, происходящих с её маленьким Сети, не слышит тревожных разговоров о его вспышках ярости, и даже когда он поднимает руку на свою учительницу, отказывается воспринимать сей инцидент. Она вся в грёзах о новой большой семье, её сны вновь наполнены цветочными запахами и сладкими пряностями.
Иногда Наима просыпается от того, что на неё кто-то смотрит. Она открывает глаза и видит только тень маленькой мальчишеской фигурки, быстро удирающей прочь.
Несмотря на все мольбы Сети, его братишка рождается крепким и здоровым. Отец и мать сияют от счастья. Сети подолгу разглядывает братика, но так и не может понять, чему все так радуются. С ним ведь даже не поговоришь! Сети презрительно фыркает и убегает на дюны. Ему нравится изучать пески. Сети знает, что всё имеет конец, даже кажущиеся бесконечными красные барханы, тянущиеся вперед на многие сотни километров. И с каждым днём ему удаётся всё дальше и дальше отдаляться от дома.
Однажды он нашёл прекрасный голубой оазис с растущими возле воды цветами божественной красоты. Он сорвал один цветок, чтобы подарить его маме, но пока он нёс цветок домой, безжалостное солнце высушило его, и цветок завял. С яростью Сети бросил цветок на песок и растоптал его. Новое душевное состояние пришлось ему по вкусу. Домой Сети явился поздно ночью, когда лиловое небо стало чёрным, как смола. Конечно, мама его ругала, но как-то слабо, рассеянно. Ведь сегодня маленький братец сказал своё первое слово. Сети было обрадовался и попытался поговорить с братиком о божественном цветке и бескрайних дюнах, но опять братик посмотрел на него своим ничего выражающим взглядом, и Сети замолчал.
До чего же бесполезное существо! Наверное, нет в мире бесполезней и ненужней вещи, чем этот несмышленый объект. Песок полезен тем, что он шелковистый и мягкий, в него можно закутаться, как одеяло. А это существо совершенно бесполезно.
С такими невесёлыми мыслями и засыпал обычно Сети. А потом он придумал способ сделать маму снова только его.



Их планета сделала вокруг солнца еще четыре оборота, прежде чем Сети смог отыскать то, что ему требовалось. Несмышленыш уже не казался таким жалким, но смысла и толку от него было хоть чуть. Сети считал достижением, что братец хотя бы передвигается на двух ногах, как человек, а не барахтает крошечными отростками в воздухе, словно навозный жук.
Дождавшись очередного праздника, когда в доме станет шумно и от многочисленных гостей нельзя будет спрятаться, Сети подбежал к младшему брату. Тот сидел в окружении нянек, которые попеременно угощали его фруктами и конфетами. Сети был уже большой, поэтому на угощение,предложенное ему,презрительно фыркнул.
- Я хочу поиграть с Иалу, - сказал он нянькам, и те нехотя отпустили его маленького братца с ним. Иаул доверчиво посмотрел на старшего брата.
- А во что мы будем играть?
- Я покажу тебе одно место, - Сети взял Иалу за маленькую ручку и повёл в пустыню. Братик никогда не был посреди бескрайних барханов,и поэтому это зрелище увлекло его.
Он шли очень долго. Небо уже успело стать лиловым, и маленький Иалу начал плакать, что он устал и хочет домой. Сети терпеливо уговаривал его подождать. Вдалеке забрезжили очертания разрушенных руин.
- Что это? – Иалу вмиг забыл про усталость и смешно затопал ножками в сторону чёрного силуэта руин.
- Это храм древних богов, - ответил Сети.- Они жили здесь задолго до нас. Они были мудры и жестоки. Некоторые из них спят внизу.
- А я могу на них посмотреть? Ну,хотя бы одним глазком? – от восторга у Иалу перехватило дыхание. Старший брат кивнул головой.
- Видишь этот колодец? Он ведёт прямо к богам.
Иалу радостно рассмеялся. Он никогда не видел настоящих богов, пусть даже и спящих.
- Я, конечно, тоже очень хочу видеть их, но ты можешь идти первым, - разрешил Сети. Иалу в нерешительности застыл над зияющей бездной колодца. На него пахнуло холодом и сыростью.
- Ну же, не трусь! – рассердился Сети. – Иначе боги разгневаются, что к ним пришёл такой трусишка!
Хоть Иалу и порядком струсил, но виду он решил не подавать. Ему хотелось хоть раз превзойти в чём-то старшего брата, и поэтому он, подгоняемый насмешками Сети, сделал шаг навстречу черной пропасти.
Он издал короткий вскрик, потом раздался глухой удар, и воцарилась мёртвая тишина, изредка нарушаемая порывами ветра. Почему-то в руинах ветер выл наиболее сильно.
Сети ещё какое-то время вслушивался в темноту, но тишина в колодце была спокойна и безмятежна. Тогда Сети поднялся, отряхнул песок с коленок и побрёл к дому, слушая песни ветра.
Гости ещё не разошлись, и поэтому Сети тихонько влез на колени к улыбающейся матери, которая взлохматила ему чёрные упругие кудряшки.
- Набегался? От тебя пахнет пустыней.
Он прижался к ней, вдыхая аромат корицы и каких-то незнакомых ему, но вкусных запахов.
- Мама?
- Что такое, Сети?
- Ты ведь всегда будешь только моей мамой? - в его глазах Наима прочитала напряжение, как будто этот вопрос долго мучил его.
- Конечно, Сети. Твоей и Иалу.
- А если Иалу не будет?
- Тогда только твоей, Сети, - внутренне содрогнувшись про себя, успокоила сына Наима. Тот блаженно улыбнулся и положил ей голову на плечо. Этой ночью, пока няньки и служки искали Иалу, ему опять приснился золотой сон. Боги благодарили его за маленького брата. Сети был рад, что боги на него больше не сердятся.
Ведь они выполнили его самую заветную мечту.

Вопрос: ?

1. Да.		4	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		4

@темы: рассказ, драма, фантастика

Comments

[Шенайя]

Жестоко *содрогается*
Но написано хорошо.

[Vixen venoma]

Шенайя,
Спасибо
Подобие утопии,а утопия редко бывает мягкой.)