it's my dirty world
Аннотация: Постапокалиптический мир, где некий вирус превращает последних людей в ходячих мертвецов.
Примечания автора Всем кто будет читать данный текст - спасибо. Я прекрасно понимаю, что тема не нова, поэтому попрошу воздержаться от подобных комментариев, но буду рад совету в каком направлении двигаться.
Пролог. Пролог.
Пролог
Слезы наворачивались на глаза. Боль не позволяла сосредоточиться. Руки ломило от постоянного напряжения. Пальцы правой руки были истерты почти что в кровь. Сердце в груди билось как запертый в клетку зверь. Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек: злобы, ненависти и обиды. Рядом кричали, поторапливали, велели сосредоточиться, но все их слова давно стали гулом в голове, из которого нельзя было разобрать совершенно ничего. Ты не понимал, чего они от тебя хотели, от маленького восьмилетнего мальчика, одного из многих на этом стрельбище, и уже точно, ничем не выделявшегося среди остальных. Собрав всю свою волю, и натянув тетиву максимально сильно, ты медленно выдыхаешь, как учил тренер, прицеливаешься. Ещё секунда: ты отпустишь руку, и уже через мгновение, которое не заметит глаз, стрела будет торчать из мишени в ста метрах от тебя, причудливо дрожа. Ты бы хотел этого, желал всем сердцем, да и тебе это было нужно не для себя, а для него. Но в лучшем случае она пролетит в метре от мишени, а не в пяти как в прошлый раз. Тренер за твоей спиной торопит тебя. Но не его слова, а саднящая боль в пальцах заставляет разжать руку. Удар сердца и выстрел – оперение древка проскальзывает между твоих пальцев, время замедляется, боковым зрением видишь, как тетива выталкивает стрелу. Крики и шум толпы уходят далеко на задний план. Остаешься лишь ты и летящая стрела. Следующий удар сердца совпадает с ударом стрелы, в пятидесяти метрах позади цели. Ты снова промазал. Подобно морской волне, возвращается шум и ропот толпы. Быстрый ищущий взгляд на трибуну со зрителями, но твоего отца там нет. Наверное, он ушел уже после первого промаха. Предательская слеза обиды течет по щеке. Он не верит в тебя, но раз так, то зачем он отдал тебя в эту секцию? Твои мысли прерывает рука тренера, подталкивающая тебя в спину, чтобы ты двинулся с места и уступил его другому, более меткому лучнику, и покинул стрельбище. Утерев слезу и не позволяя потечь другим, двигаешься к выходу на ватных ногах, ненавидя всех, кто заставил тебя заниматься этим. Но сам не замечаешь, что левая рука изо всех сил сжимает твой лук. И калейдоскоп мыслей стал наконец одним стеклышком, с одной фразой, что ты ещё докажешь всем им, что твой лук, это твое продолжение руки.
Глава 1. Глава 1.
Глава 1
Ночь подходила к концу. Зарево рассвета уже окрасило небо на востоке в приятные розовые тона. Но в лесу посветлеет ещё не скоро. Может быть, через час или даже два. А пока что, лесной сумрак владел этими краями и создавал разные причудливые тени, которые казалось, то двигаются, то замирают на месте и смотрят пустыми черными глазами прямо на тебя. Но одна из теней леса и правда двигалась, неспешно и аккуратно обходя встречавшиеся на пути деревья и кусты. Вот она пробежала меж кустов, юркнула под поваленное дерево и оказалась на небольшой поляне, освещенной ещё звездным светом. Взору открылась старая собака с изодранной шерстью, проглядывающими сквозь кожу ребрами, и тоскливыми больными глазами. Голова была опущена, и могло даже показаться, что носом она касается земли. Одно ухо торчком стояло и смотрело в небо, второе порядком обгрызанное вяло болталось при ходьбе, лапы ступали беззвучно и мягко, так, будто это была и правда тень – весь вид псины говорил о том, что она взяла след и идёт по запаху. Пройдя ещё метров десять, она остановилась у высокого, с раскидистыми ветвями дерева, рядом с которым не далее чем вчера была чья-то стоянка. Найдя в траве остатки недоеденной пищи, кости, животное с жадностью накинулось на них. «Старый пес», - подумал мужчина. Собака его не заметила, да и куда ей, когда тут возможно единственная еда за неделю. Да и любой человек его тоже вряд ли бы нашел. Спрятавшись в ветвях дерева, неизвестный пристегнул себя к стволу ремнем, чтобы не упасть, и, видимо, дремал, пока его чуткий слух и напряженное сознание не среагировали на приближающуюся собаку. Ноги были укутаны в спальный мешок, а на теле плотно сидела теплая куртка из не промокающей ткани. Сильные руки уверенно сжимали лук и наложенную на тетиву стрелу. Убивать собаку не было никакого смысла: старая, израненная, тут не только мяса не найдешь, но и подхватишь что-нибудь. Да и продать такую не продашь. Никто в здравом уме не возьмет, разве что только совсем отчаявшийся и умирающий с голоду. Псина подкинув последний кусок и ловко схватив его ещё цепкими зубами со смачным хрустом начала жевать. Ещё немного порыскав, и не найдя ничего путного, двинулась в другую сторону, и вскоре скрылась за деревьями. Человек на дереве все это время наблюдал за ней, он не шевелился, боясь напугать. Поэтому, дав ей спокойно поесть и дождавшись пока она уйдет, мужчина расстегнул ремень. Осторожно свернув спальный мешок и убрав его в рюкзак, повесил за спину. Затем вложил стрелу обратно в колчан, в котором было ещё чуть больше дюжины стрел, закрепил его также за спиной. Осторожно приподнявшись и свесив с ветки ноги, осмотрелся по сторонам: осторожность никогда не бывает лишней. «Никого и ничего» - проговорил про себя человек, затем достал из кармана часы и посмотрел на время. «5.15, в десять вечера закроют ворота, должен успеть». Спрятав часы обратно в нагрудный карман, и проверив застежку, путник бросил лук вниз в густую траву, сам же повиснув на вытянутых руках и потратив секунду на то, чтобы перестать раскачиваться отпустил руки и бесшумно приземлился на твердую почву. Сразу же присев на корточки, и нащупав рукой лук, он вновь осмотрелся по сторонам. Снова никого. Поправив капюшон и рюкзак, путник достал компас, определил стороны света и направился в нужном направлении. Двигаться было легко, трава ещё не настолько проросла, чтобы путаться под ногами, и в тоже время дожди ещё не превратили землю в грязь. Несмотря на начало мая, ночи были ещё холодные, поэтому в пять утра в лесу можно легко озябнуть, а то и замерзнуть. Но деваться некуда. В сто раз безопаснее уснуть на дереве, чем в какой-нибудь подвернувшейся избушке. Во всяком случае, на дереве тебя никто не достанет, вернее почти никто.
Солнце уже висело в зените, когда путник сделал первую остановку. Достав из сумки флягу, немного отпил из нее, одновременно нащупывая в нагрудном кармане сухари. Затем присев у невысокого деревца забросил один в рот. Стараясь хрустеть не очень громко, начал осматриваться. Весной в лесу легко, видимость лучше, спокойней. Но осторожность все равно была превыше всего. Слишком опасно сегодня оставаться верным минуте спокойствия и тишины. Уже многие расстались с жизнью, доверившись «госпоже удаче». Убедившись, что вокруг тихо, мужчина достал из сумки старую истертую и местами прохудившуюся карту. Большинство названий уже было не прочитать, но этого ему и не требовалось, так как почти всех этих мест больше нет. До поселения нужно было идти ещё около 30 километров, дорога не дальняя, до вечера должен успеть. Съев ещё несколько сухарей и запив их водой, путник поднялся и бодрым и уверенным шагом последовал на северо-восток, каждые двести шагов сверяясь с компасом. Местность была холмистая, что несколько изматывало. Хоть до конца и не ясно, что сложней подъем или спуск. Особенно если хочешь, чтобы тебя не увидели. Когда путник добрался до нужного места, времени было уже около трех часов. Солнце начинало припекать, но это не доставляло дискомфорта, а скорей радовало, наконец-таки тепло. Зима в этом году была куда холоднее обычного. Из-за обилия снега охота делалась практически невозможной, а то, что удалось собрать с немногочисленных полей в прошлое лето, было слишком мало. Поэтому для многих эта зима стало последним временем года в их жизни. Опустившись на колени и достав бинокль, он начал что-то выглядывать у подножия холма. Легкая улыбка пробежала по его лицу, после чего, убрав бинокль за пазуху, путник достал охотничий нож и осторожно начал спускаться вниз. Несколькими днями ранее, когда он только уходил в глубь леса, в этой меже он установил несколько простеньких силков, в надежде поймать кролика или может быть даже лису. И удача улыбнулась в этот раз. В первом силке он нашел зайца, а во втором куницу. Подвесив добычу к рюкзаку за спиной, и установив силки заново, двинулся дальше. Можно было бы разделать их тут, но стоило успеть добраться до города пораньше. Да и был риск наткнуться на кого-нибудь: так как поселение было не далеко и в округе частенько бродили разные отморозки… и не только они. Следующая точка располагалась в километрах пяти к северу, там силки были уже на крупного зверя, поэтому идти приходилось медленнее, чтобы не напугать добычу, если она ещё жива. Да и не стоило забывать, что крупный зверь легко мог привлечь к себе чужое внимание. Силки путник научился ставить ещё в детстве, когда обучался стрельбе из лука. Частые турпоходы, где молодых следопытов учили языку леса и охоте на диких животных, а что за охота, если ты не знаешь, как делать ловушки. Поначалу поймать, и тем более убить зверька, было крайне тяжело. Да и детей об этом не просили, главным было сделать хитроумное приспособление, поймать туда добычу и все, остальное дело наставника. Но когда привычный мир покинул эти края, задумываться над тем, насколько гуманно свернуть голову перепёлке, чтобы выжить самому, уже не приходилось. Офисная работа, как и вся та офисная жизнь, осталась за плечами. Теперь жизни нет, есть только выживание. Естественный отбор, в котором уже погибли и слабые, и сильные.
Путник продолжал осторожно двигаться, зажав в руке лук и держа на изготовке стрелу. Если пойманный зверь ещё жив, то добить его нужно мгновенно, не оставив ему шанса на последний рывок. Взобравшись на холм, с которого должен был открыться вид на небольшую полянку, где и была установлена ловушка. Присев на одно колено, и натянув тетиву, мужчина резким и уверенным движением продвинулся вперед. Заранее начав метиться в потенциальную мишень, и приготовившись в любую секунду выпрямить пальцы и отправить стрелу в цель. Но такая необходимость отпала сама собой. Поляна была пуста. Опустив лук и ослабив тетиву, лучник спустился вниз и подошел к силку. Пронзающая ловушка, весьма опасная, но в данный момент она явно себя не оправдала. Суть ее в том, что когда будет задета нить, высвободится натянутый прут, на конце которого находится длинный заточенный кол. Удар придется животному в бок, и будет смертельным для большинства. Но сегодня зверь, или кто-то другой доказал обратное. Ловушка сработала и, судя по крови на деревянном дротике, попала в цель. Но, видимо, лишь задела зверя, не сумев нанести смертельный удар. Посмотрев на землю под ловушкой, мужчина увидел кровь, оглядевшись и обнаружив неподалеку багровые следы, двинулся в их сторону. «Судя по количеству крови, удар все-таки удался, а значит, раненая скотина не могла далеко уйти», - размышляя, охотник продолжал двигаться по следам, снова натянув тетиву и приготовившись к выстрелу. Метров через триста до его слуха стали доноситься хлюпающие звуки, чавканье и хрипение. Сомнений не было, охотник уже знал, кто первым добрался до его раненого зверя. Обогнув раскидистый куст, он увидел поваленного набок оленя, всего истекшего кровью и видимо, успевшего умереть до того, как его догнал этот шакал. Поедающая останки оленя тварь, была человеком по внешним приметам, но не внутри. Учуяв новый запах, нечто повернулось в его сторону, и взору лучника открылись белые мертвые глаза. Кожа на лице бывшего человека была рваной, хотя ручаться за это не приходилось, учитывая, сколько там крови оленя. Лучевая кость левой руки торчала снаружи, разодрав синюю куртку. Судя по одежде, когда-то это был автомеханик, синяя роба хоть и сносилась да изодралась, легко узнавалась. Нечто издало хрипящий звук и постаралось подняться на ноги, но вместо этого упав на четвереньки и начал ползти. Когда все это только началось, самым сложным в этом «новом дивном мире» было осознавать кто перед тобой. Понимать, что это уже не живой человек, а мертвец, что это враг и тут нет компромиссов, только смерть, либо его, либо твоя. На это уходило множество дней и ночей, те кто не успевали смириться с неизбежностью вскоре становились одними из них. Щелчок возвестил о пуске стрелы, и через сотые доли секунды она торчала в голове твари. Тело ещё не успело повалиться на землю, когда лучник уже натянул следующую стрелу, оглядываясь в поисках «друзей» убитого. Задерживаться теперь было ещё более опасно. Быстро подойдя к трупу и выдернув древко, так чтобы его не повредить, мужчина бросил взгляд на оленя и двинулся дальше. Терять такую добычу было обидно. Но теперь это мясо есть нельзя. Хотя наверняка этого он не знал, но проверять не собирался. Больше ловушек в этом районе не было, и мужчина двинулся к поселению, ускорив шаг, но, не теряя бдительность. Всю дорогу он думал над убитым. Жизнь круто изменилась после тех далеких событий. Уже пять лет прошло, и чем дальше, тем становилось хуже. Поначалу все задавали вопросы: откуда, почему, что случилось, где армия? А когда армия пришла, и большая её часть превратилась в ходячие трупы, вопросы отпали сами собой. Не живые, но и не мертвые, они гнались только за плотью, как слуги дьявола, оборачивая каждого попавшегося на свою сторону. Судный день, для многих и большинства наступил. Города и целые страны впадали в молчанье спустя всего лишь десять дней с момента объявления о начале эпидемии.
Где было начало этой истории, сегодня никто не знает. Было объявлено об эпидемии какого-то нового вируса, просили воздержаться от поездок в Азию и прочая, всем приевшаяся ерунда. По началу так и было, никто не обратил на это сильного внимания, пока не стали говорить о фатальности и необратимости заражения. В среднем после заражения человек жил ещё пять шесть дней, после чего умирал, и любой врач без ошибки смог бы констатировать смерть, однако человек продолжал двигаться и управляли им только инстинкты. Есть, чтобы жить, хотя слово жить совсем не подходило к ним. Но дольше всего умалчивалось о том, как распространяется вирус. Когда эта тайна вырвалась на экраны телевизоров, в эфиры радиостанций и на полосы всех газет и журналов мир охватила паника. Хаос сжигал все ещё до прихода вируса. Также произошло и с этой страной. Когда люди узнали, какова цена заражения, то стало и вовсе не понятно, кто страшнее: мертвый или живой. Живые резали живых, в то время как мертвые съедали оставшихся. С тех пор прошло мучительно долгих пять лет. За это время человек, как самое приспосабливающееся существо, научился жить и в таком мире. Оставшиеся в живых верили легендам и слухам о том, что где-то на севере есть город за огромной стеной. И это единственное место на Земле, в котором можно чувствовать себя в безопасности. Или что какой-то остров превращен в укрепленную крепость. Но никто не знал об этом наверняка, и тем более никто этого не видел. Многие уходили искать подтверждение мифов, но никто ещё не возвращался, чтобы опровергнуть их. Может быть, они нашли то, что искали, и осели там. Всем хотелось верить именно в это.
Лес подошел к концу, меж деревьев уже проглядывались пустыри, лежавшие дальше к северу. Солнце приблизилось к горизонту и окрашивало небо в ярко красные тона. Выбравшись наконец-то из леса, лучник вновь натянул тетиву. Хоть идти здесь было и легче, но опасности становилось больше, поскольку в открытом поле, ты слишком легкая мишень. Опыт научил его обходить высокую траву и темные канавы, так как никогда нельзя быть уверенным, что в них кого-то не окажется. Двигаясь точно на север, он уже видел невысокие, но достаточно крепкие стены поселения. Прибавив шагу, чтобы успеть, он вышел на дорогу, ведущую к воротам. Постепенно небо темнело, и на стенах зажглись небольшие, но мощные, чтобы осветить землю метров на пятьдесят, прожекторы. С одной стороны это был риск, так как свет хорошо виден издалека, и если не всякий человек рискнет нападать на маленький город, то мертвецы, заполонившие этот мир, думать не будут. За год существования, маленькая деревня стала зваться домом для почти трехсот человек. Была своя больница, и даже школа. Детей учили всему что могли, но главной дисциплиной было «выживание». Также были машины, несколько дизельных генераторов и даже двенадцать солнечных панелей, которые в хорошую погоду давали городу необходимое для существования количество электроэнергии.
Приблизившись на расстояние в сто метров, охотник снял с тетивы стрелу, осторожно убрал её в колчан за спиной. Перекинув лук через голову, аккуратно пристроил его рядом с колчаном. К этому моменту фонари выхватили его из темноты и окатили ярким белым светом. Люди на стене направили на него свое оружие: не всегда знаешь чего ожидать даже от одинокого путника. Один из охранников заговорил достаточно громко, чтобы охотник мог его расслышать:
- Назовись.
- Романов, - также громко ответил охотник, скидывая капюшон с головы, чтобы постовые лучше могли его разглядеть. На вид ему было около тридцати, крепкий, лицо покрылось щетиной. Зеленые глаза выглядели неестественно яркими, контрастируя с темными волосами. Он не сомневался, что его узнали, но пропускать в город, не спросив имени, было не положено, как и нельзя было впустить без обязательного досмотра.
Стражи на стенах опустили оружие, раздался скрежет, и ворота начали открываться. Охотник двинулся вперед, бросив взгляд на стену. Говоривший с ним исчез, и он знал куда. Пройдя за металлические ворота, которые всегда держались закрытыми, но на ночь ещё и укреплялись тяжелой техникой в лице трактора «Беларусь», лучник поздоровался с охранниками легким рукопожатием.
- Что-то ты долго в этот раз. По магазинам, что ль шатался? – со смехом проговорил один из них.
- Да, новая коллекция, знаешь ли, - улыбнулся Романов в ответ, указывая на свои грязные армейские штаны.
За воротами сразу повернув на право и зайдя в небольшое помещение, он скинул рюкзак, колчан и лук на стол. В комнату вошел человек со стены, и, улыбаясь в свои широкие усы, приветливо махнул рукой:
- Дима, что же так долго? Мы ждали тебя ещё вчера утром.
Евгений Петрович, так звали этого человека, в прошлой жизни командир военной части, сегодня возглавлял оборону города. Дмитрий всегда тепло относился к нему и даже считал другом. Добрый и мудрый, он не раз помогал охотнику хорошим советом. А его знания тактики и ведения боя неоднократно спасали город от нашествий мертвецов. Здесь же жили и его сослуживцы - ветераны, умелые ребята, отлично представлявшие, что такое бой, как с живым, так и мертвым противником.
- Непредвиденные обстоятельства. В карты нужно внести изменения. Мост к городу полностью обвалился, теперь там ни пройти. Пришлось искать переправу. Нашел несколько лодок, причалил их у бывшего понтонного моста. Если будешь кого отправлять, скажи им об этом.
- Значит, моста больше нет, - задумчиво произнес Петрович, заметно погрустнев, - А ведь мы хотели вытащить с города ещё машин…
- Зачем нам ещё машины? – скидывая рубаху и майку, поинтересовался охотник.
Ответить командир не успел, в комнату вошел врач, и, поприветствовав Дмитрия, начал осмотр.
- Поговорим об этом завтра, Дима. Зайди ко мне утром. А сегодня отдыхай. И да, ты нашел что искал? – разворачиваясь к входной двери, сказал Петрович.
- Все нашел.
- Молодец, это хорошо, - слегка задумчиво, кивая головой, проговорил старый солдат. И вышел из комнаты.
Врач бегло осмотрел тело лучника на наличие порезов, укусов и прочих травм. Справился о самочувствии и головных болях, об усталости. После чего записал данные в карточку, объявив, что осмотр закончен.
Выйдя на улицу, Дмитрий обратил внимание, что трактор уже подпирает ворота, значит, времени больше десяти вечера. Зимой ворота закрывают в восемь. На улице было немного народу, да и вряд ли вообще можно сказать много о трех сотнях. Вспоминая прошлую жизнь, когда на городских праздниках собирались тысячи людей, триста никогда не будет казаться чем-то грандиозным. Пройдя метров четыреста вдоль улицы, охотник свернул в маленькую улочку между домов. Вскоре он оказался на небольшой круглой площади, на одной из сторон которой стояло двухэтажное здание, с белым фасадом и маленькими аккуратными колоннами. Справа от входа был нарисован большой красный крест, сообщающий, что в здании находится больница. Осторожно открыв старую скрипучую дверь, Дмитрий проскользнул внутрь. Пройдя до конца коридора, свернул налево и сразу же вошел в кабинет. За столом сидел пожилой человек, в белом халате, устало подняв голову, он посмотрел на вошедшего затуманенным взором. Но как только понял кто перед ним, тут же вскочил на ноги:
- Дима, ты вернулся! Удалось?
Охотник запустил руку в рюкзак и осторожно достал оттуда несколько коробок, ставя их на стол перед врачом.
- Все как вы просили, док. Надеюсь, это поможет.
Надев на глаза очки, доктор стал быстро распаковывать коробки и читать названия лекарств. Он беззвучно шевелил губами, иногда кивал головой. Когда все коробки были изучены, эскулап поднял глаза на лучника.
- Да, я думаю, это поможет. Теперь у нас больше шансов, - врач подошел к двери и махнул кому-то рукой, приглашая войти, – Теперь у больных есть надежда, Дима. Благодаря тебе.
В комнату вошла женщина санитарка, или просто тетя Лена. Врач дал ей указания, которые показались Романову малопонятными, она подхватила коробки и быстрым шагом куда-то их понесла.
- Много работы. Спасибо тебе ещё раз, – похлопав парня по плечу, доктор направился следом за своей помощницей.
Закрыв рюкзак и накинув его на одно плечо, Дмитрий вышел из здания больницы. На верхнем этаже, где располагались комнаты для больных, зажегся свет - наверное, начали давать лекарство. В городе вспыхнула эпидемия лихорадки, точное название Дима и не запомнил, да и от него этого никто не требовал. Задача охотника – найти лекарства. Которых, собственно, никогда не хватало. Пришлось прочесать все ближайшие поселки и города. Они были давно брошены и разграблены, но шанс найти там что-то полезное, был всегда.
Каждый раз вылазки проходили с переменным успехом. Предыдущая была провалена полностью. Мало того, что они не нашли необходимых антибиотиков, так ещё потеряли многих славных ребят. Главной опасностью всех населенных пунктов давно стали толпы мертвецов, которые берут количеством, загоняя в ловушки и появляясь там, где им совсем не место. Поэтому на этот раз Романов пошел один, чтобы не рисковать чужими жизнями, одному проще рассчитывать силы, и знать, что если убегаешь, никто не погибает из-за тебя. И пошел он дальше, чем планировалось. Охотник направился туда, где мертвецов больше, чем здесь, туда, где точно есть не разграбленные аптеки. В самый большой город этой области, город Рязань.
Примечания автора Всем кто будет читать данный текст - спасибо. Я прекрасно понимаю, что тема не нова, поэтому попрошу воздержаться от подобных комментариев, но буду рад совету в каком направлении двигаться.
Пролог. Пролог.
Пролог
Слезы наворачивались на глаза. Боль не позволяла сосредоточиться. Руки ломило от постоянного напряжения. Пальцы правой руки были истерты почти что в кровь. Сердце в груди билось как запертый в клетку зверь. Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек: злобы, ненависти и обиды. Рядом кричали, поторапливали, велели сосредоточиться, но все их слова давно стали гулом в голове, из которого нельзя было разобрать совершенно ничего. Ты не понимал, чего они от тебя хотели, от маленького восьмилетнего мальчика, одного из многих на этом стрельбище, и уже точно, ничем не выделявшегося среди остальных. Собрав всю свою волю, и натянув тетиву максимально сильно, ты медленно выдыхаешь, как учил тренер, прицеливаешься. Ещё секунда: ты отпустишь руку, и уже через мгновение, которое не заметит глаз, стрела будет торчать из мишени в ста метрах от тебя, причудливо дрожа. Ты бы хотел этого, желал всем сердцем, да и тебе это было нужно не для себя, а для него. Но в лучшем случае она пролетит в метре от мишени, а не в пяти как в прошлый раз. Тренер за твоей спиной торопит тебя. Но не его слова, а саднящая боль в пальцах заставляет разжать руку. Удар сердца и выстрел – оперение древка проскальзывает между твоих пальцев, время замедляется, боковым зрением видишь, как тетива выталкивает стрелу. Крики и шум толпы уходят далеко на задний план. Остаешься лишь ты и летящая стрела. Следующий удар сердца совпадает с ударом стрелы, в пятидесяти метрах позади цели. Ты снова промазал. Подобно морской волне, возвращается шум и ропот толпы. Быстрый ищущий взгляд на трибуну со зрителями, но твоего отца там нет. Наверное, он ушел уже после первого промаха. Предательская слеза обиды течет по щеке. Он не верит в тебя, но раз так, то зачем он отдал тебя в эту секцию? Твои мысли прерывает рука тренера, подталкивающая тебя в спину, чтобы ты двинулся с места и уступил его другому, более меткому лучнику, и покинул стрельбище. Утерев слезу и не позволяя потечь другим, двигаешься к выходу на ватных ногах, ненавидя всех, кто заставил тебя заниматься этим. Но сам не замечаешь, что левая рука изо всех сил сжимает твой лук. И калейдоскоп мыслей стал наконец одним стеклышком, с одной фразой, что ты ещё докажешь всем им, что твой лук, это твое продолжение руки.
Глава 1. Глава 1.
Глава 1
Ночь подходила к концу. Зарево рассвета уже окрасило небо на востоке в приятные розовые тона. Но в лесу посветлеет ещё не скоро. Может быть, через час или даже два. А пока что, лесной сумрак владел этими краями и создавал разные причудливые тени, которые казалось, то двигаются, то замирают на месте и смотрят пустыми черными глазами прямо на тебя. Но одна из теней леса и правда двигалась, неспешно и аккуратно обходя встречавшиеся на пути деревья и кусты. Вот она пробежала меж кустов, юркнула под поваленное дерево и оказалась на небольшой поляне, освещенной ещё звездным светом. Взору открылась старая собака с изодранной шерстью, проглядывающими сквозь кожу ребрами, и тоскливыми больными глазами. Голова была опущена, и могло даже показаться, что носом она касается земли. Одно ухо торчком стояло и смотрело в небо, второе порядком обгрызанное вяло болталось при ходьбе, лапы ступали беззвучно и мягко, так, будто это была и правда тень – весь вид псины говорил о том, что она взяла след и идёт по запаху. Пройдя ещё метров десять, она остановилась у высокого, с раскидистыми ветвями дерева, рядом с которым не далее чем вчера была чья-то стоянка. Найдя в траве остатки недоеденной пищи, кости, животное с жадностью накинулось на них. «Старый пес», - подумал мужчина. Собака его не заметила, да и куда ей, когда тут возможно единственная еда за неделю. Да и любой человек его тоже вряд ли бы нашел. Спрятавшись в ветвях дерева, неизвестный пристегнул себя к стволу ремнем, чтобы не упасть, и, видимо, дремал, пока его чуткий слух и напряженное сознание не среагировали на приближающуюся собаку. Ноги были укутаны в спальный мешок, а на теле плотно сидела теплая куртка из не промокающей ткани. Сильные руки уверенно сжимали лук и наложенную на тетиву стрелу. Убивать собаку не было никакого смысла: старая, израненная, тут не только мяса не найдешь, но и подхватишь что-нибудь. Да и продать такую не продашь. Никто в здравом уме не возьмет, разве что только совсем отчаявшийся и умирающий с голоду. Псина подкинув последний кусок и ловко схватив его ещё цепкими зубами со смачным хрустом начала жевать. Ещё немного порыскав, и не найдя ничего путного, двинулась в другую сторону, и вскоре скрылась за деревьями. Человек на дереве все это время наблюдал за ней, он не шевелился, боясь напугать. Поэтому, дав ей спокойно поесть и дождавшись пока она уйдет, мужчина расстегнул ремень. Осторожно свернув спальный мешок и убрав его в рюкзак, повесил за спину. Затем вложил стрелу обратно в колчан, в котором было ещё чуть больше дюжины стрел, закрепил его также за спиной. Осторожно приподнявшись и свесив с ветки ноги, осмотрелся по сторонам: осторожность никогда не бывает лишней. «Никого и ничего» - проговорил про себя человек, затем достал из кармана часы и посмотрел на время. «5.15, в десять вечера закроют ворота, должен успеть». Спрятав часы обратно в нагрудный карман, и проверив застежку, путник бросил лук вниз в густую траву, сам же повиснув на вытянутых руках и потратив секунду на то, чтобы перестать раскачиваться отпустил руки и бесшумно приземлился на твердую почву. Сразу же присев на корточки, и нащупав рукой лук, он вновь осмотрелся по сторонам. Снова никого. Поправив капюшон и рюкзак, путник достал компас, определил стороны света и направился в нужном направлении. Двигаться было легко, трава ещё не настолько проросла, чтобы путаться под ногами, и в тоже время дожди ещё не превратили землю в грязь. Несмотря на начало мая, ночи были ещё холодные, поэтому в пять утра в лесу можно легко озябнуть, а то и замерзнуть. Но деваться некуда. В сто раз безопаснее уснуть на дереве, чем в какой-нибудь подвернувшейся избушке. Во всяком случае, на дереве тебя никто не достанет, вернее почти никто.
Солнце уже висело в зените, когда путник сделал первую остановку. Достав из сумки флягу, немного отпил из нее, одновременно нащупывая в нагрудном кармане сухари. Затем присев у невысокого деревца забросил один в рот. Стараясь хрустеть не очень громко, начал осматриваться. Весной в лесу легко, видимость лучше, спокойней. Но осторожность все равно была превыше всего. Слишком опасно сегодня оставаться верным минуте спокойствия и тишины. Уже многие расстались с жизнью, доверившись «госпоже удаче». Убедившись, что вокруг тихо, мужчина достал из сумки старую истертую и местами прохудившуюся карту. Большинство названий уже было не прочитать, но этого ему и не требовалось, так как почти всех этих мест больше нет. До поселения нужно было идти ещё около 30 километров, дорога не дальняя, до вечера должен успеть. Съев ещё несколько сухарей и запив их водой, путник поднялся и бодрым и уверенным шагом последовал на северо-восток, каждые двести шагов сверяясь с компасом. Местность была холмистая, что несколько изматывало. Хоть до конца и не ясно, что сложней подъем или спуск. Особенно если хочешь, чтобы тебя не увидели. Когда путник добрался до нужного места, времени было уже около трех часов. Солнце начинало припекать, но это не доставляло дискомфорта, а скорей радовало, наконец-таки тепло. Зима в этом году была куда холоднее обычного. Из-за обилия снега охота делалась практически невозможной, а то, что удалось собрать с немногочисленных полей в прошлое лето, было слишком мало. Поэтому для многих эта зима стало последним временем года в их жизни. Опустившись на колени и достав бинокль, он начал что-то выглядывать у подножия холма. Легкая улыбка пробежала по его лицу, после чего, убрав бинокль за пазуху, путник достал охотничий нож и осторожно начал спускаться вниз. Несколькими днями ранее, когда он только уходил в глубь леса, в этой меже он установил несколько простеньких силков, в надежде поймать кролика или может быть даже лису. И удача улыбнулась в этот раз. В первом силке он нашел зайца, а во втором куницу. Подвесив добычу к рюкзаку за спиной, и установив силки заново, двинулся дальше. Можно было бы разделать их тут, но стоило успеть добраться до города пораньше. Да и был риск наткнуться на кого-нибудь: так как поселение было не далеко и в округе частенько бродили разные отморозки… и не только они. Следующая точка располагалась в километрах пяти к северу, там силки были уже на крупного зверя, поэтому идти приходилось медленнее, чтобы не напугать добычу, если она ещё жива. Да и не стоило забывать, что крупный зверь легко мог привлечь к себе чужое внимание. Силки путник научился ставить ещё в детстве, когда обучался стрельбе из лука. Частые турпоходы, где молодых следопытов учили языку леса и охоте на диких животных, а что за охота, если ты не знаешь, как делать ловушки. Поначалу поймать, и тем более убить зверька, было крайне тяжело. Да и детей об этом не просили, главным было сделать хитроумное приспособление, поймать туда добычу и все, остальное дело наставника. Но когда привычный мир покинул эти края, задумываться над тем, насколько гуманно свернуть голову перепёлке, чтобы выжить самому, уже не приходилось. Офисная работа, как и вся та офисная жизнь, осталась за плечами. Теперь жизни нет, есть только выживание. Естественный отбор, в котором уже погибли и слабые, и сильные.
Путник продолжал осторожно двигаться, зажав в руке лук и держа на изготовке стрелу. Если пойманный зверь ещё жив, то добить его нужно мгновенно, не оставив ему шанса на последний рывок. Взобравшись на холм, с которого должен был открыться вид на небольшую полянку, где и была установлена ловушка. Присев на одно колено, и натянув тетиву, мужчина резким и уверенным движением продвинулся вперед. Заранее начав метиться в потенциальную мишень, и приготовившись в любую секунду выпрямить пальцы и отправить стрелу в цель. Но такая необходимость отпала сама собой. Поляна была пуста. Опустив лук и ослабив тетиву, лучник спустился вниз и подошел к силку. Пронзающая ловушка, весьма опасная, но в данный момент она явно себя не оправдала. Суть ее в том, что когда будет задета нить, высвободится натянутый прут, на конце которого находится длинный заточенный кол. Удар придется животному в бок, и будет смертельным для большинства. Но сегодня зверь, или кто-то другой доказал обратное. Ловушка сработала и, судя по крови на деревянном дротике, попала в цель. Но, видимо, лишь задела зверя, не сумев нанести смертельный удар. Посмотрев на землю под ловушкой, мужчина увидел кровь, оглядевшись и обнаружив неподалеку багровые следы, двинулся в их сторону. «Судя по количеству крови, удар все-таки удался, а значит, раненая скотина не могла далеко уйти», - размышляя, охотник продолжал двигаться по следам, снова натянув тетиву и приготовившись к выстрелу. Метров через триста до его слуха стали доноситься хлюпающие звуки, чавканье и хрипение. Сомнений не было, охотник уже знал, кто первым добрался до его раненого зверя. Обогнув раскидистый куст, он увидел поваленного набок оленя, всего истекшего кровью и видимо, успевшего умереть до того, как его догнал этот шакал. Поедающая останки оленя тварь, была человеком по внешним приметам, но не внутри. Учуяв новый запах, нечто повернулось в его сторону, и взору лучника открылись белые мертвые глаза. Кожа на лице бывшего человека была рваной, хотя ручаться за это не приходилось, учитывая, сколько там крови оленя. Лучевая кость левой руки торчала снаружи, разодрав синюю куртку. Судя по одежде, когда-то это был автомеханик, синяя роба хоть и сносилась да изодралась, легко узнавалась. Нечто издало хрипящий звук и постаралось подняться на ноги, но вместо этого упав на четвереньки и начал ползти. Когда все это только началось, самым сложным в этом «новом дивном мире» было осознавать кто перед тобой. Понимать, что это уже не живой человек, а мертвец, что это враг и тут нет компромиссов, только смерть, либо его, либо твоя. На это уходило множество дней и ночей, те кто не успевали смириться с неизбежностью вскоре становились одними из них. Щелчок возвестил о пуске стрелы, и через сотые доли секунды она торчала в голове твари. Тело ещё не успело повалиться на землю, когда лучник уже натянул следующую стрелу, оглядываясь в поисках «друзей» убитого. Задерживаться теперь было ещё более опасно. Быстро подойдя к трупу и выдернув древко, так чтобы его не повредить, мужчина бросил взгляд на оленя и двинулся дальше. Терять такую добычу было обидно. Но теперь это мясо есть нельзя. Хотя наверняка этого он не знал, но проверять не собирался. Больше ловушек в этом районе не было, и мужчина двинулся к поселению, ускорив шаг, но, не теряя бдительность. Всю дорогу он думал над убитым. Жизнь круто изменилась после тех далеких событий. Уже пять лет прошло, и чем дальше, тем становилось хуже. Поначалу все задавали вопросы: откуда, почему, что случилось, где армия? А когда армия пришла, и большая её часть превратилась в ходячие трупы, вопросы отпали сами собой. Не живые, но и не мертвые, они гнались только за плотью, как слуги дьявола, оборачивая каждого попавшегося на свою сторону. Судный день, для многих и большинства наступил. Города и целые страны впадали в молчанье спустя всего лишь десять дней с момента объявления о начале эпидемии.
Где было начало этой истории, сегодня никто не знает. Было объявлено об эпидемии какого-то нового вируса, просили воздержаться от поездок в Азию и прочая, всем приевшаяся ерунда. По началу так и было, никто не обратил на это сильного внимания, пока не стали говорить о фатальности и необратимости заражения. В среднем после заражения человек жил ещё пять шесть дней, после чего умирал, и любой врач без ошибки смог бы констатировать смерть, однако человек продолжал двигаться и управляли им только инстинкты. Есть, чтобы жить, хотя слово жить совсем не подходило к ним. Но дольше всего умалчивалось о том, как распространяется вирус. Когда эта тайна вырвалась на экраны телевизоров, в эфиры радиостанций и на полосы всех газет и журналов мир охватила паника. Хаос сжигал все ещё до прихода вируса. Также произошло и с этой страной. Когда люди узнали, какова цена заражения, то стало и вовсе не понятно, кто страшнее: мертвый или живой. Живые резали живых, в то время как мертвые съедали оставшихся. С тех пор прошло мучительно долгих пять лет. За это время человек, как самое приспосабливающееся существо, научился жить и в таком мире. Оставшиеся в живых верили легендам и слухам о том, что где-то на севере есть город за огромной стеной. И это единственное место на Земле, в котором можно чувствовать себя в безопасности. Или что какой-то остров превращен в укрепленную крепость. Но никто не знал об этом наверняка, и тем более никто этого не видел. Многие уходили искать подтверждение мифов, но никто ещё не возвращался, чтобы опровергнуть их. Может быть, они нашли то, что искали, и осели там. Всем хотелось верить именно в это.
Лес подошел к концу, меж деревьев уже проглядывались пустыри, лежавшие дальше к северу. Солнце приблизилось к горизонту и окрашивало небо в ярко красные тона. Выбравшись наконец-то из леса, лучник вновь натянул тетиву. Хоть идти здесь было и легче, но опасности становилось больше, поскольку в открытом поле, ты слишком легкая мишень. Опыт научил его обходить высокую траву и темные канавы, так как никогда нельзя быть уверенным, что в них кого-то не окажется. Двигаясь точно на север, он уже видел невысокие, но достаточно крепкие стены поселения. Прибавив шагу, чтобы успеть, он вышел на дорогу, ведущую к воротам. Постепенно небо темнело, и на стенах зажглись небольшие, но мощные, чтобы осветить землю метров на пятьдесят, прожекторы. С одной стороны это был риск, так как свет хорошо виден издалека, и если не всякий человек рискнет нападать на маленький город, то мертвецы, заполонившие этот мир, думать не будут. За год существования, маленькая деревня стала зваться домом для почти трехсот человек. Была своя больница, и даже школа. Детей учили всему что могли, но главной дисциплиной было «выживание». Также были машины, несколько дизельных генераторов и даже двенадцать солнечных панелей, которые в хорошую погоду давали городу необходимое для существования количество электроэнергии.
Приблизившись на расстояние в сто метров, охотник снял с тетивы стрелу, осторожно убрал её в колчан за спиной. Перекинув лук через голову, аккуратно пристроил его рядом с колчаном. К этому моменту фонари выхватили его из темноты и окатили ярким белым светом. Люди на стене направили на него свое оружие: не всегда знаешь чего ожидать даже от одинокого путника. Один из охранников заговорил достаточно громко, чтобы охотник мог его расслышать:
- Назовись.
- Романов, - также громко ответил охотник, скидывая капюшон с головы, чтобы постовые лучше могли его разглядеть. На вид ему было около тридцати, крепкий, лицо покрылось щетиной. Зеленые глаза выглядели неестественно яркими, контрастируя с темными волосами. Он не сомневался, что его узнали, но пропускать в город, не спросив имени, было не положено, как и нельзя было впустить без обязательного досмотра.
Стражи на стенах опустили оружие, раздался скрежет, и ворота начали открываться. Охотник двинулся вперед, бросив взгляд на стену. Говоривший с ним исчез, и он знал куда. Пройдя за металлические ворота, которые всегда держались закрытыми, но на ночь ещё и укреплялись тяжелой техникой в лице трактора «Беларусь», лучник поздоровался с охранниками легким рукопожатием.
- Что-то ты долго в этот раз. По магазинам, что ль шатался? – со смехом проговорил один из них.
- Да, новая коллекция, знаешь ли, - улыбнулся Романов в ответ, указывая на свои грязные армейские штаны.
За воротами сразу повернув на право и зайдя в небольшое помещение, он скинул рюкзак, колчан и лук на стол. В комнату вошел человек со стены, и, улыбаясь в свои широкие усы, приветливо махнул рукой:
- Дима, что же так долго? Мы ждали тебя ещё вчера утром.
Евгений Петрович, так звали этого человека, в прошлой жизни командир военной части, сегодня возглавлял оборону города. Дмитрий всегда тепло относился к нему и даже считал другом. Добрый и мудрый, он не раз помогал охотнику хорошим советом. А его знания тактики и ведения боя неоднократно спасали город от нашествий мертвецов. Здесь же жили и его сослуживцы - ветераны, умелые ребята, отлично представлявшие, что такое бой, как с живым, так и мертвым противником.
- Непредвиденные обстоятельства. В карты нужно внести изменения. Мост к городу полностью обвалился, теперь там ни пройти. Пришлось искать переправу. Нашел несколько лодок, причалил их у бывшего понтонного моста. Если будешь кого отправлять, скажи им об этом.
- Значит, моста больше нет, - задумчиво произнес Петрович, заметно погрустнев, - А ведь мы хотели вытащить с города ещё машин…
- Зачем нам ещё машины? – скидывая рубаху и майку, поинтересовался охотник.
Ответить командир не успел, в комнату вошел врач, и, поприветствовав Дмитрия, начал осмотр.
- Поговорим об этом завтра, Дима. Зайди ко мне утром. А сегодня отдыхай. И да, ты нашел что искал? – разворачиваясь к входной двери, сказал Петрович.
- Все нашел.
- Молодец, это хорошо, - слегка задумчиво, кивая головой, проговорил старый солдат. И вышел из комнаты.
Врач бегло осмотрел тело лучника на наличие порезов, укусов и прочих травм. Справился о самочувствии и головных болях, об усталости. После чего записал данные в карточку, объявив, что осмотр закончен.
Выйдя на улицу, Дмитрий обратил внимание, что трактор уже подпирает ворота, значит, времени больше десяти вечера. Зимой ворота закрывают в восемь. На улице было немного народу, да и вряд ли вообще можно сказать много о трех сотнях. Вспоминая прошлую жизнь, когда на городских праздниках собирались тысячи людей, триста никогда не будет казаться чем-то грандиозным. Пройдя метров четыреста вдоль улицы, охотник свернул в маленькую улочку между домов. Вскоре он оказался на небольшой круглой площади, на одной из сторон которой стояло двухэтажное здание, с белым фасадом и маленькими аккуратными колоннами. Справа от входа был нарисован большой красный крест, сообщающий, что в здании находится больница. Осторожно открыв старую скрипучую дверь, Дмитрий проскользнул внутрь. Пройдя до конца коридора, свернул налево и сразу же вошел в кабинет. За столом сидел пожилой человек, в белом халате, устало подняв голову, он посмотрел на вошедшего затуманенным взором. Но как только понял кто перед ним, тут же вскочил на ноги:
- Дима, ты вернулся! Удалось?
Охотник запустил руку в рюкзак и осторожно достал оттуда несколько коробок, ставя их на стол перед врачом.
- Все как вы просили, док. Надеюсь, это поможет.
Надев на глаза очки, доктор стал быстро распаковывать коробки и читать названия лекарств. Он беззвучно шевелил губами, иногда кивал головой. Когда все коробки были изучены, эскулап поднял глаза на лучника.
- Да, я думаю, это поможет. Теперь у нас больше шансов, - врач подошел к двери и махнул кому-то рукой, приглашая войти, – Теперь у больных есть надежда, Дима. Благодаря тебе.
В комнату вошла женщина санитарка, или просто тетя Лена. Врач дал ей указания, которые показались Романову малопонятными, она подхватила коробки и быстрым шагом куда-то их понесла.
- Много работы. Спасибо тебе ещё раз, – похлопав парня по плечу, доктор направился следом за своей помощницей.
Закрыв рюкзак и накинув его на одно плечо, Дмитрий вышел из здания больницы. На верхнем этаже, где располагались комнаты для больных, зажегся свет - наверное, начали давать лекарство. В городе вспыхнула эпидемия лихорадки, точное название Дима и не запомнил, да и от него этого никто не требовал. Задача охотника – найти лекарства. Которых, собственно, никогда не хватало. Пришлось прочесать все ближайшие поселки и города. Они были давно брошены и разграблены, но шанс найти там что-то полезное, был всегда.
Каждый раз вылазки проходили с переменным успехом. Предыдущая была провалена полностью. Мало того, что они не нашли необходимых антибиотиков, так ещё потеряли многих славных ребят. Главной опасностью всех населенных пунктов давно стали толпы мертвецов, которые берут количеством, загоняя в ловушки и появляясь там, где им совсем не место. Поэтому на этот раз Романов пошел один, чтобы не рисковать чужими жизнями, одному проще рассчитывать силы, и знать, что если убегаешь, никто не погибает из-за тебя. И пошел он дальше, чем планировалось. Охотник направился туда, где мертвецов больше, чем здесь, туда, где точно есть не разграбленные аптеки. В самый большой город этой области, город Рязань.
Вопрос: Да или нет?
| 1. Да | 0 | (0%) | |
| 2. Нет | 1 | (100%) | |
| Всего: | 1 | ||
@темы: сериал, проза, драма, фантастика
-
-
28.07.2013 в 13:43Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек— зпт после калейдоскопа. стостоящИМ.
Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек: злобы, ненависти и обиды— мысли с чувствами спутаны. Всё, настроение читать улетучилось. Мне снова дадут огрызок про безымянного "сталкера", бессмысленный и неграмотный, ненужный самому автору.
-
-
28.07.2013 в 14:49-
-
31.07.2013 в 13:15Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек: злобы, ненависти и обиды - итак, мысли стали калейдоскопом. А калейдоскоп стал вдруг чувствами, хотя читателю произнесли: мысли в голове. Не проще было бы без свистоплясок с приплетанием головы?
наверное, я всё-таки это почитаю.
И калейдоскоп мыслей стал наконец одним стеклышком, с одной фразой— про пунктуацию сказал, про стёклышки ещё хочется отшлепать. то они- чувства, то они- фразы. У меня есть мысль и я ее буду думать. шлёпаю потому, что автор всё-таки может. Например, передать динамику слоу мо.
не, не хочу читать про хавк ая или буллз ая, один фиг. Супергерои еще со времен Ведьмаков (Волкодавов) осточертели. А может, внушает недоверие спаньё их стоя, пристегнутыми одним-единственным ремнем к дереву, да еще и поверх спального мешка. Пижоны.
-
-
31.07.2013 в 13:47-
-
29.12.2013 в 20:42Так зачем же вы её берёте? Это же сразу минус для читателя. Опять же, в аннотации можно указать что-то кроме банальной темы, то, ради чего данный рассказ вы считаете, стоит прочтения.
Пролог.
Вычитка вам нужна - например, точки в конце заголовков не ставятся.
хотели, от маленького восьмилетнего мальчика, одного из многих на этом стрельбище, и уже точно, ничем не выделявшегося среди остальных. Собрав всю свою волю, и натянув тетиву максимально сильно, ты медленно выдыхаешь, как учил тренер, прицеливаешься. Ещё секунда: ты отпустишь руку, и уже через мгновение, которое не заметит глаз, стрела будет торчать из мишени в ста метрах от тебя, причудливо дрожа
На таком маленьком отрывке и уже каша из трёх времён. Советую выбрать время, в котором проходит действие.
Слезы наворачивались на глаза. Боль не позволяла сосредоточиться. Руки ломило от постоянного напряжения. Пальцы правой руки были истерты почти что в кровь. Сердце в груди билось как запертый в клетку зверь. Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек: злобы, ненависти и обиды. Рядом кричали, поторапливали, велели сосредоточиться, но все их слова давно стали гулом в голове, из которого нельзя было разобрать совершенно ничего. Ты не понимал, чего они от тебя хотели, от маленького восьмилетнего мальчика,
В первых же строчках - аж в трёх, автор не позволяет читателю выстроить картину происходящего. Начало может относиться к чему угодно. Я бы посоветовал сразу обозначить по крайней мере место действия.
Но сам не замечаешь, что левая рука изо всех сил сжимает твой лук. И калейдоскоп мыслей стал наконец одним стеклышком, с одной фразой, что ты ещё докажешь всем им, что твой лук, это твое продолжение руки.
Очень много лишних притяжательных местоимений, читается как плохой перевод с английского.
В целом, язык и описание мне не понравились, слишком сухо, поверхностно и невнятно, нет точности и чёткости, кмк.
Взору открылась старая собака с изодранной шерстью, проглядывающими сквозь кожу ребрами, и тоскливыми больными глазами.
Из контекста не понятно - чьему взору.
Собака его не заметила, да и куда ей, когда тут возможно единственная еда за неделю. Да и любой человек его тоже вряд ли бы нашел.
Не очень понятно, почему у человека должны быть преимущества перед собакой.
Спрятавшись в ветвях дерева, неизвестный пристегнул себя к стволу ремнем, чтобы не упасть, и, видимо, дремал, пока его чуткий слух и напряженное сознание не среагировали на приближающуюся собаку.
Вы отдаёте себе отчёт, что только что описали картинку из "Голодных игр", только с трансгендером?
Во всяком случае, на дереве тебя никто не достанет, вернее почти никто. Солнце уже висело в зените, когда путник сделал первую остановку. Достав из сумки флягу, немного отпил из нее, одновременно нащупывая в нагрудном кармане сухари. Затем присев у невысокого деревца забросил один в рот.
Такая избыточная подробность каждого шага ГГ к этому моменту меня утомила. Автору не скучно было это самому писать? Кроме того, не понятно, кого именно боялся мужчина, что залез на дерево.
Ещё совет - не пренебрегайте абзацами, такой монолитный кирпич текста трудно читать.
стоило успеть добраться
У вас много подобных тяжеловесных конструкций, избыточных - тут три глагола подряд. For what?
Частые турпоходы, где молодых следопытов учили языку леса и охоте на диких животных, а что за охота, если ты не знаешь, как делать ловушки.
Ничего себе туристы
Естественный отбор, в котором уже погибли и слабые, и сильные.
Фраза не имеет смысла, если погибают и сильные и слабые, это уже не естественный отбор. Это вообще не отбор.
Но дольше всего умалчивалось о том, как распространяется вирус. Когда эта тайна вырвалась на экраны телевизоров, в эфиры радиостанций и на полосы всех газет и журналов мир охватила паника. Хаос сжигал все ещё до прихода вируса. Также произошло и с этой страной. Когда люди узнали, какова цена заражения, то стало и вовсе не понятно, кто страшнее: мертвый или живой. Живые резали живых, в то время как мертвые съедали оставшихся. С тех пор прошло мучительно долгих пять лет. За это время человек, как самое приспосабливающееся существо, научился жить и в таком мире. Оставшиеся в живых верили легендам и слухам о том, что где-то на севере есть город за огромной стеной. И это единственное место на Земле, в котором можно чувствовать себя в безопасности. Или что какой-то остров превращен в укрепленную крепость. Но никто не знал об этом наверняка, и тем более никто этого не видел. Многие уходили искать подтверждение мифов, но никто ещё не возвращался, чтобы опровергнуть их. Может быть, они нашли то, что искали, и осели там. Всем хотелось верить именно в это.
Собственно, весь кусок вызывает недоумение, потому что нам так и не сказали - как именно передавался вирус и что в этом было такого страшного. Создаётся впечатление, что автор сам не придумал этого.
- Поговорим об этом завтра, Дима. Зайди ко мне утром. А сегодня отдыхай. И да, ты нашел что искал? – разворачиваясь к входной двери, сказал Петрович. - Все нашел. - Молодец, это хорошо, - слегка задумчиво, кивая головой, проговорил старый солдат. И вышел из комнаты.
Диалоги в принципе нормальные.
- Все как вы просили, док. Надеюсь, это поможет.
Русские люди докторов доками не называют.
женщина санитарка, или просто тетя Лена.
Не очень понятно, зачем тут влеплено слово "женщина" - тётя Лена и санитарка - явно - женщина.
Читать было скучно и тяжело.
-
-
30.12.2013 в 08:21-
-
30.12.2013 в 11:36