Ответ

[скиннер курильщика]

Мой далекий друг, ты которую ночь не спишь?
Свет над городом мутный, что твой туман,
Если ты выбираешь не правду, а самообман -
То, конечно, - пожалуйста, as you wish.

В общем, слушай. Я тоже давно не сплю,
Я болею, работаю - тысяча разных дел -
Но сейчас понимаю, что это - почти предел,
За которым я или в воду, или в петлю,

Или даже в запой, почему бы и не в запой,
(Я шучу, потому что совсем не умею пить),
Словом, каждый второй говорит мне "иди поспи",
Нарываясь на грубость и окрик "Ты что, слепой?!"

Мой далекий, которую ночь, не смыкая глаз,
Ты лежишь на постели и чувствуешь, как в груди
Что-то грозно колышется, бьется, ревет, гудит,
Завывая уныло - как будто в последний раз...

Больно сердцу, которое сразу в двоих стучит.
И туман над городом нежный, что твой рассвет,
Ты письма не прислал, но, как видишь, пишу ответ,
Я так долго не сплю. По ночам, пожалуйста, не кричи.

Вопрос: Нравится?

1. Да		10	(62.5%)
2. Нет		0	(0%)
3. Единая Россия :)		6	(37.5%)
Всего:		16

@темы: поэзия

---

Каково это - отпускать?..

[Rinefica]

Аннотация: Когда любят - отпускают, и открываются новые дороги. Если не можешь отпустить - останешься один.

1893 слова

01. Днём.

Если б мир был всегда справедлив - разве б мы стали бороться?
Если б не долгая ночь, не холод и темнота -
Как бы мы научились ценить каждый блик восходящего солнца?
Если б счастье давалось легко,как бы мы научились мечтать?
Flёur "Лунные лилии"

Они никогда не были близки - да что там, они виделись-то пару-тройку раз в год, когда семьи обязаны собираться вместе. И всякий раз, когда они оставались наедине, возникало неловкое молчание. Вот и сейчас было так же. Почти. Неловкость в молчании сменилась пониманием - теперь лишь они двое и были семьёй друг для друга.
Теперь, пожалуй, настало время подробнее рассказать о героях моего повествования. Одной из них была Анна, Анечка, Анюта - называйте, как вам больше нравится. Девушкой Анна была своенравной, недавно окончила школу, дальнейших планов на жизнь не имела, в особенности её можно было записать разве что любовь к курению и рыжий цвет волос - да разве удивишь кого сейчас таким набором? Правда, после произошедшего пару дней назад, Аня больше не притрагивалась к сигаретам.Отчасти потому, что не хотелось, отчасти потому, что брат отобрал. Вот он-то и будет вторым героем нашей истории. Володя был бизнесменом двадцати пяти лет, любящим здоровый образ жизни, владеющим фирмой по производству скрепок и имеющим семью в качестве жены и дочки трёх лет отроду. Во всяком случае, так было до шестнадцатого июля этого года.
Тогда же всё стремительно изменилось. Изменилось ещё до того, как приехала скорая. Ещё до того, как брат и сестра получили известие об аварии.
Вова и Аня сидели на кухне, а перед глазами у них была одна и та же сцена: раскорёженные куски металла, кровь, порванная обивка сидений, какие-то куски то ли пластика, то ли ещё чего... И тела - аккуратно выложенные вряд, прикрытые изорванными клочками ткани, буро-коричневой от запёкшейся крови. Это было страшно. Анна тогда закричала, закрыв глаза руками, а Володя отвернулся, не в силах смотреть на эти... оболочки. Пустые тела, израненные, с вывернутыми руками и ногами, в крови, - девушка с мужчиной никак не могли поверить, что это - всё, что осталось от их когда-то большой и дружной семьи.
- Что мы теперь будем делать, Володь? - Анечкин голос дрожит, как и фарфоровая чашка с кофе в её руках.
- Для начала - прошу тебя, покрась волосы в русый или ещё какой цвет, - вздыхает брат. - Твои пряди слишком сильно похожи на... сама понимаешь, - поспешно отводит взгляд он.
Одной рукой Анюта тихонько берёт длинную прядь, подносит её к глазам; и сразу ей вспоминается летний денёк - из тех, что по определению счастливые, - когда они с друзьями решили поехать за город на шашлыки, а мать запретила - её огненные прядки тогда ещё так гневно пылали - казалось, сильнее солнца. Правда, Анна тогда не послушалась, и потом они долго не мирились; всё утихло именно в тот день - как раз перед посадкой в злополучный автобус. Только судьба спасла брата с сестрой - он не мог из-за работы, а она просто отказалась, поскольку никогда не любила такие шумные вылазки.
- Хорошо, Володь, - Анечка трясёт головой, но воспоминания не желают исчезать; наоборот, они назойливо пляшут перед глазами. - Завтра же это сделаю.
- Какой у тебя настоящий цвет? - Вова водит пальцами по столу, и на его правой руке блестит серебряное кольцо; мужчина снимает его и задумчиво вертит в руках.
- Пепельный, - неожиданно сиплым голосом отвечает его сестрёнка. Поставив чашку на подоконник, она закрывает лицо руками.
- Тогда завтра я пойду переплавлять эту штуку, - тут он кивает на серебряное кольцо, лежащее сейчас на столе, - и куплю тебе краску. Ты в пепельный цвет будешь краситься?
- Мне всё равно, - не отнимая рук от лица, говорит Анюта. - Какой выберешь, в тот и покрашусь. Уже неважно.
- Слушай, у тебя есть подружки? - не выдерживает Володя. - Позвони им! Они обязаны тебя поддержать.
- Нет, - девушка вдруг поднимает голову, и серые глаза смотрят с гаснущей искоркой - словно бы некая золотая точка в радужке подёрнулась дымкой. - Я не хочу никого трогать, чужие проблемы никому не нужны. Если тебе неприятен мой вид - прости, я лучше уйду. - И она уходит. Действительно уходит, тряхнув рыжей копной волос напоследок. Разве что дверью не хлопает - за неимением оной; мать всегда предпочитала лёгкие шторки из бусин дверям.
Мужчина остаётся один. Он садится на стул, сложив руки в замок, кладёт на них голову; закрывает глаза и старается успокоиться. Володя не хотел волновать сестру, он даже не стал говорить, что его жена, Оксана, была вновь беременна - она сообщила это ему утром, которое стало последним в её жизни. И в жизни двух его детей. Кто знает - девочкой был тот ребёнок или мальчиком?.. В любом случае, он погиб.
Володя протирает глаза, но в них нет слёз - он давно уже научился сдерживать эмоции. А его сестрёнка - нет. Он завидовал ей. Анька поплачет и забудет, раны зарубцуются; мужчина так не мог. Вова словно бы построил некую преграду для своего сердца, а сейчас сам же не мог разрушить её. Копаешь яму, сам в неё и попадёшь, думает новый глава семьи. Да какой там семьи - двое всего осталось. И они должны держаться вместе! Эта мысль не даёт мужчине полностью сломаться - он чувствует ответственность за свою сестру.
Володя встаёт и направляется к комнате Анны.
- Анют, можно войти? - стучится в дверь он.
- Входи, чего уж там, - довольно миролюбиво доносится из какиз-то глубин комнаты - голос кажется тихим-тихим, точно шуршание ваты - Аня, кажется, любила в детстве сладкую вату, всегда приходила с праздников, измазанная в розовой сладкой субстанции.
- Ты всё такая же сладкоежка? - пытается улыбнуться мужчина и достаёт из кармана шоколадку. Самую обычную, молочную.
- Я не хочу, спасибо, - Аня отворачивается, но немного двигается на диване, чтобы брат мог сесть рядом; тот сразу же принимает невербальное приглашение. - Знаешь, мы же почти не виделись в последние годы... - начинает говорить она, всё так же отвернувшись. - Я ведь совсем не знаю тебя. Расскажи о себе.
Вольдемар удивлённо чешет затылок; он не знает, что можно сказать. Сестрёнка заставила его сильно задуматься.
- Я не имею понятия, что было бы тебе интересно, - честно признаётся Вова, хоть ему и стыдно - они ведь ничего друг о друге не знают, а ведь родственники, и очень близкие.
- С недавних пор, - вздыхает Анечка, - мне всё про тебя интересно.
- А особенно: куда я дел твои сигареты, - не мог не съязвить Володя, желая раззадорить сестрёнку. - Ты ещё маленькая для них, - авторитетно заявил он, тормоша её волосы.
- Чего? Не поняла наезда, - со смешком проговорила Аня, мотая головой, чтобы скинуть руку брата.
- А то! - продолжал веселиться Вова.
Несколько минут они молча продолжали шутливо бороться, пока не свалились, в конце концов, с дивана на цветастый мягкий ковёр.
- Тьфу ты, - поморщилась Анютка, - подрались, как дети.
- Ну и что? - улыбнулся мужчина. - Ты ведь всё та же моя сестрёнка, хоть пять тебе лет, хоть двадцать пять.
- Фи... - скривилась Анна. - В пять лет я не курила и не красила волосы.
- Но уже тогда хотела, - возразил братишка рыжеволосой.
- Подумаешь: хотела, - фыркнула Анечка; и, чтобы не продолжать неприятный разговор, произнесла: - Я пойду, бутербродов сделаю.

02. Ночью.

Оглянись! Эта ночь непременно пройдет,
Ты уснешь на рассвете средь белых полей,
Одолжив одеяло у тающих звезд.
А потом будет день, будет лучший из дней!
Белая Гвардия "Королева"

Анька всегда любила ночь. Вот чтобы не случилось - любила, и всё. Волшебство луны, сияние звёзд... Всё-таки, девушкой Анна была романтичной. Теперь уже пепельные, волосы разметались по плечам, глаза запали - наверное, случайный прохожий испугался бы, увидь он её в окне, да при полной луне. Анютку он бы наверняка назвал ведьмой. Но так уж выходит по жизни, что по жизни мы вовсе не те, кем кажемся на первый взгляд.
Взять хотя бы её брата - Володька вроде и бизнесмен, и красавец, а о новой жене за полгода ни разу и не подумал: в тот день был первый Новый Год, который они встречали только вдвоём.
Да, несомненно, они жили уже на порядок лучше, чем тогда, тем летом, успели изучить друг друга, постепенно установился порядок дня, Анюта научились чувствовать Володю, а тот - свою сестру... Но спокойная внешне жизнь вовсе не была такой изнутри, и Анька довольно часто давала волю слезам: но только когда брат не видел. Володя вообще терпеть не мог слёзы - больше всего потому, что сам он так и не смог преодолеть себя, не получилось у него изжить своё горе.
И сейчас Анюта вновь плакала, а звёзды с луной размазывались, взгляд затуманивался за пеленой слёз. На длинных мокрых ресничках было, верно, с тысячу крохотных отражений ночного неба. Оно было странно чисто в это день - то есть, простите, ночь.
Рыдала она уже не яростно, а тихо: почему, почему они ушли? Почему не выжили? Почему именно они? Во всхлипах слышалось отчаяние и горечь. Девчонка запуталась, потеряла все ориентиры; она не знала, что нужно делать и как поступать; она даже не знала, куда ей деть свою жизнь.
На полу лежали старые книги, потрёпанные временем - нет-нет, не подумайте, что моя героиня читала книги колдовства, ведь это вовсе не так: книги были давешнего года издательства, но они не содержали никаких заклинаний или рецептов. Точнее, рецепты-то содержали, да не магические, а как жизнь свою устраивать надо. Что ни говори, девушкой Анна была не глупой, а потому довольно скоро, ещё осенью, сходила в библиотеку. Да только от книг толку нет, кто же будет жить по инструкции? А Анечке была нужна не карта, а путеводная нить, смысл нашей жизни; ей нужны потоки воздуха, направляющие паруса кораблей, чтобы они плыли в нужном направлении.
Поднялся небольшой ветер, и позёмка закрутилась, поднимая поверхностный слой снега. То, что наверху, наша защита, наша маска, - они обычно легко снимаются не ломом, но добрым словом, улыбкой.
Анна следила за снежинками. Хотя тут будет уместнее "снежной массой", поскольку одну снежинку в таком количестве её сородичей, да и с расстояния в несколько метров (а квартира брата с сестрой находилась на втором этаже) разглядеть было трудно. Аня упорно закусывала губу и искала ту самую снежинку, что может ей помочь. Искала десять минут, пятнадцать; наконец ей это надоело, и девушка, подув на чёлку, которая лезла в глаза, обиженно повернулась к окну спиной, облокотившись на стекло.
Тебе никто и ничто не поможет - такова жизнь. Свой путь мы избираем сами; и ищем его тоже одни. Дело не в том, какие все вокруг бессердечные твари; дело в том, что никто не знает лучше тебя, чем ты сам. А потому другие люди смогу только помешать тебе, сделать неверный ход: может, он принесёт тебе богатство, а может, и нищету - кто знает?.. В любом случае, сможешь ли ты быть счастливым по указке? Ну-ка, детки, улыбнитесь в камеру! Создавать иллюзию радости и счастья, чтобы потом следующие поколения видели её и думали, что трава раньше была зеленее.
Анюта так не хотела. Анюта хотела волшебства - возможно, боясь признаться в этом самой себе, но хотела. Девушка ждала чуда. Чудо явно задерживалось. Анечке надоело ждать.
Именно сейчас, следя за снежинками, она заметила - земля отпускает снежинки, позволяет перенести их ветру, как бы красив не был снег. Наверно, именно так и нужно сделать: отпустить.
На глазах вновь выступили слёзы, но то были уже слёзы радости, а не горя.
- Мам, пап, простите меня, дуру, - прошептала девушка с пепельными волосами. - Оксан... мы с тобой редко ладили, так уж получилось. Ты меня прости. И дочку свою, Маринку, тоже попроси меня извинить. Прощайте, я вас люблю, - проговорила она, бросив последний взгляд на снежинки, таявшие вдали, отвернулась и слезла с подоконника.
Анюта чувствовала невероятную легкость. Так вот, каково это - отпускать... Немного грустно, немного больно, но радостно.
А утром Анечка уже ничего не помнила. Зато она поняла: хватит ждать попутного ветра! Нужно идти, стремиться вперёд! Найти цель и добиться её! Настал новый год, и он станет первым годом её настоящей жизни.
Володя улыбался, глядя на сестру. Он не умел отпускать, но мужчина любил всем сердцем - а потому сердце его теперь навеки горько и печально.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		10	(90.91%)
2. Нет		1	(9.09%)
Всего:		11

@темы: проза, рассказ, драма

---

[Феликс Шербин]

Декабрьская тюрьма.

Устали плыть, устали ждать,
Седые обивать пороги
Мои обрызганные ноги.
Доколь еще - кто может знать.

И зрят потускшие глаза -
Сквозь снежный дым - лишь очертанья,
Теней безмолвные метанья,
Замызганные образа.

И в переулке омертвелом
На тень, плывущую из мрака.
Рычит паршивая собака,
Дрожа тщедушным блеклым телом

Предвосхищая вой колес,
Дорог кривых распухли вены,
Вздымая луж хмельные пены,
Взмывая тучей вязких слез.

Многоголовых коробов
Пылают маревом зеницы.
Зубов-балконов вереницы
Стучат по стенам желобов.

Внутри этажных черепушек
И на руинах безвременья
Пирует мерзкий дух растленья
Под гулкий звон пустых чекушек.

Слова не могут побороть
Вином залитые бокалы.
И похотливые шакалы
Раздутых тел вкушают плоть.

Вопрос: Нравится?

1. Да		13	(76.47%)
2. Нет		4	(23.53%)
Всего:		17

@темы: поэзия

---

Без увечий

[Ани Виволь]

Аннотация: Прежде чем выходить замуж, подумайте: "Способен ли любимый человек поднять на вас руку?!"
Прежде чем жениться посмотрите, насколько опрятна возле себя любимая. И главное - не ошибитесь в своем выборе...

Поль снова пришел поздно домой, дети спали, да и Фи скорее всего тоже. А нет, только Поль успел ступить ногами на холодный паркет и отряхнуть плащ – вспыхнула лампа.

Может, темный свет, исходящий из спальни и к лучшему. Но сердце Поля предательски сжалось.

Даже сейчас, приоткрывая дверь в спальню, Поль не хотел видеть глаза Фионы – в них он всегда оставался ничтожеством. Ничуть не укоризненный взгляд, скорее Поль видел в нем собственное отражение. Поэтому было и не очень приятно… видеть себя.
Фи не спала, она взволнованно сжимала одеяло, дышала, как можно тише, ждала Поля – знала, что он вернется. И не ошиблась.

Темно-красные блики света дрогнули, стена шевельнулась – зашел Поль. Блики падали тенью от настенного ковра, который большим лаптем свисал над паркетом. Пол оставался без покрытия, только возле кровати темнела старая ряднина.
Поль уже начинал раздражаться. На него тошнотворно отражалась эта грязь, Фи так и не смогла достигнуть уровня щепетильной во всем Ады.

Да и первый гастрит Поля был спровоцирован именно кухонной утварью Фионы.
Ада шептала, чтобы Поль остался. И он уже почти сдался, ведь она так отчаянно цеплялась за него, так просила…

А Фиона говорила: «В квартире должно быть пространство». И Поль верил ей, поэтому и чувствовал сейчас себя полной нелепостью в пустой комнате, где из мебели стояла только кровать. «Лампа на полу – это романтично», - утверждала Фиона, а Поль во всем соглашался.

Шкаф в комнате сына смотрится авторитетно, туалет в конце коридора – не проблема, природы не стоит стесняться…

- Поль, ложись, кровать жутко холодная, хоть согреешь…, - Фиона запнулась, но все же смогла выдавить, - или у тебя не осталось тепла?

- Как жаль, - севшим голосом ответил Поль, не спеша подойдя к жене, он ласково провел обмороженной рукой под нижними веками ее глаз.

А потом Поль жестко схватил ее за волосы и резко потянул вниз на холодный паркет. Мама часто просила Бога, чтобы Фи попался добрый муж. Жаль, что не вымолила…

И, когда у Поля случился первый срыв, он бил ее ногами по почкам. О, Фиона помнит, как в истерике звонила соседям, как она кричала в дверь, но никто так и не открыл ей.

Поль догнал ее на лестничной площадке…

Человек привыкает ко всему: и к роскоши, и к боли.

Фиона поступила благоразумно: головой об настенный ковер – не так больно, отсутствие мебели уменьшает увечья, а кровь от паркета просто быстрее смывается.

Утром Фи не решилась уйти от Поля, мать говорила: «Терпи».

Вопрос: Скажите, как вы восприняли зарисовку?

1. Автор заумно излагает идею - попробуйте упростить.		2	(18.18%)
2. В целом, задумка неплохая, работать в том же духе.		3	(27.27%)
3. Ваш ответ (в комментариях)		6	(54.55%)
Всего:		11

@темы: миниатюра, проза, насилие

---

Царица

[Clavicula]

(фрагмент из поэмы)

Нард, фимиам, аир, корица,
Все благовония твои,
Влекут меня к тебе царица
На ложе пламенной любви.

Твоё умащенное тело
Из элефантовой кости,
От счастия благоговела,
Меня, желая обрести.

И я вошёл уставший воин
В твой негой дышащий покой,
Что с роскошью большой устроен,
Усыпан щедрою рукой.

В чаду огней, в дыму жаровен,
В задрапированный альков,
Мне вход по-царски уготовлен,
Трудами тяжкими рабов.

Коврами мягкими устелен,
К навесу ложа, долгий путь.
И там постичь тобою велен,
Мне жар снедающий, так грудь.

И бросился я словно тигр,
Срывая тонкие шелка.
Обезумев от диких игр,
Взревел как горная река.

Мы извивались точно змеи,
Единой плотию дыша.
Я истерзал твои лядвеи,
На столько - ты, вся хороша!

А после, в сладострастной дрёме,
Тебя я с нежностью привлёк.
Как вдруг возник в дверном проёме,
Свечи дрожащий огонёк.

Я диким вепрем был готовый,
Терзать вступившего врага,
Но тут, померк мой взгляд багровый
И пала вздетая рука.

Ты отвела клинок усталым,
Движеньем – палого листа
И языком пронзила алым,
Мои сомкнутые уста.

Вошла, склонившись, иорданка,
Под тяжестью чернявых кос.
Твоя еврейская служанка,
Несла изысканный поднос.

Два кубка стройные, литые,
Подсвечник с дивною резьбой,
На нём драконы золотые,
Сплелись - блистая чешуёй.

И льда осколки, в блеске синем –
Сосуды как из хрусталя,
Переливались утром зимним,
Как в белой мантии поля.

И жидкость странная плескалась,
Или густела словно мёд,
И взору моему казалось,
Что нечто в склянках, тех живёт.

Возможно снадобья иль мази,
Настойки из заморских трав,
Подобно чародейской вязи –
Рождают силы для забав.

И сей набор, оставив странный,
Ушла прислужница твоя.
Плеснули влагой мы багряной,
Друг другу в кубки за края.

Не помню, что твердит молва,
Но кое-что и мне известно,
Что страшной силой колдовства,
Тебе подвластна даже бездна.

Но чары дивные любви,
Тебе покорны без сомненья,
Одним движением брови –
Приносишь боль иль наслажденье…

И будто, вихрь вознёс нас к небу,
Как тучи в клочья разорвал,
И бросил - страсти на потребу,
Бушующий безумья шквал.

И тьма, глаза мои накрыла,
Но прежде острый блеск огня,
Из мрака вырвал тень, что взмыла,
И тут же кинулась в меня!..

Вопрос: Продолжать?

1. да		8	(57.14%)
2. нет		6	(42.86%)
Всего:		14

@темы: поэзия, история о любви, приключения

---

[Just Eugene]

Проснутся непонятным ранним утром,
Почувствовать под кожей
Теченье лимфы цвета перламутра,
На ток реки похожий.

С подушки голову тяжёлую подняв,
Увидеть комнату во мраке.
Фонарного столба стальной удав
Согнулся в неизвестном знаке.

И солнца нет. Всё небо в сером дыме,
Деревья тянут пальцы веток вверх.
И чья-то тень спеша проходит мимо -
Спеша к двенадцати часам нагнать успех.

Вопрос: Понравилось?

1. да		13	(81.25%)
2. нет		3	(18.75%)
Всего:		16

@темы: поэзия

---

радости снов

[say_meow]

Отключая эмоции, чувства,
Опуская уставшие веки,
Погружаемся в бурные реки,
В мир Морфея. Его искусство
Показать, что скрыто под тленом
Грузных мыслей, сомнений, печалей,
Мы б остались там навеки,
Позабыв про немое отчаяние.
Там счастливее мы становимся,
В мире снов, позабыв о реальности.
Нам Морфей подарил это чувство,
Хоть не долгой, но искренней радости.


© Copyright: Тимур Кольт, 2011

Вопрос: тапок?

1. да		12	(63.16%)
2. нет		7	(36.84%)
Всего:		19

@темы: поэзия

---

Колыбельная

[Clavicula]

(вольный перевод с румынского)

Средь листвы усталые,
Сонно у гнезда,
Сели пташки малые -
Падает звезда!

Где-то слышны капельки,
Тёмный лес молчит,
И цветочек маленький -
Спит в ночи!

Лишь плывёт лебёдушка,
Спать у камыша,
Бросил ангел пёрышко -
Спи моя душа!

Оригинал

(данный отрывок из стихотворения М.Эминеску
взят из румынского букваря)

Somnoroase pãsãrele
Pe la cuiburi se adunã,
Se ascund în rãmurele -
Noapte bunã!

Doar izvoarele suspinã,
Pe când codrul negru tace;
Dorm si florile-n grãdinã -
Dormi în pace!

Trece lebeda pe ape
între trestii sã se culce -
Fie-ti ângerii aproape,
Somnul dulce!

Вопрос: Актуально

1. да		9	(69.23%)
2. нет		4	(30.77%)
Всего:		13

@темы: поэзия, детское

---

Недо-

[lunaris.]

Недо-

Я был талантлив, полон сил

и был покорен

Моим желаньям целый мир -

я был достоин.

Я мышцы рвал, суставы гнул -

они болели.

Но не скулил и не стонал

в движеньи к цели.

Но мысль быстрей - и вдруг сменял

я прежний фокус.

Бурлила кровь, и гены в ней

меняли локус.

И каждый раз казалось мне,

предназначенье

Я отыскал, но находил

ещё влеченья.

Я недошёл, недолюбил

и недоделал.

Недочитал и недожил

- такое дело.

Я мышцы рвал, суставы гнул -

они болели.

Но не скулил и не стонал

в движенье к цели.

Я был талантлив, покорить

я смог бы небо,

Ну, а теперь я человек

с приставкой недо-.

Вопрос: Нравится?

1. Да		21	(80.77%)
2. Нет		5	(19.23%)
Всего:		26

@темы: поэзия

---

[Libertine Twinkle]

Предисловие
Прибывала в состоянии кататонии творчества в течении 4-х лет. Прошу на суд.

Система

Система – серый механизм, заключенный в прямоугольную постройку, обтянутую трубами и напичканную небольшими окнами, и кишащими внутри людьми. Они подобно муравьям, копошатся в Системе, запирая других муравьев.
И рядом с ней стояла Марь, мало чем отличаясь от прочих. На ней были белые одежды, и на мир ее глаза смотрели безучастным взглядом. Но она стояла рядом, у входа, пока все прочие муравьи корчились в муках, сидя в своих клетках. Со временем ее ждало то же самое.
Их всех ожидало одно и то же: периодические потери сознания, возврат в реальность и снова падение в пропасть.
Что-то незаметно упало на ее волосы. Небольшой желтый лист. Ей это нравилось. И даже пытки лекарствами не доставляли ей неприятностей – надо уметь играть по правилам, чтобы получать удовольствие. Санитар коснулся ее руки – пришло время возвращаться внутрь. Марь аккуратно вытащила лист из волос и стала подниматься по ступеням.
Теперь у нее было много времени, чтобы все обдумать. По сути, именно желание разобраться в себе приводило в Систему новых муравьев. А Марь сидела на подоконнике и смотрела вдаль. Пусть все они верят в то, что делают. Пусть собирают свой разум по крупицам – Система любит свои винтики сильнее, нежели они сами любят ее. Конечно, некоторые сомнения одолевали Марь по началу: белые свободные одежды могут позволить быстрее зажить лишь телесным ранам, а вот разум… Разуму требуется постоянная подпитка. Но, благо, выход был найден сам собой: пару процедур с электричеством и уже сложно сказать, что предшествовало ее решению тут оказаться.
И вовсе ни к чему говорить каждому о том, что сложно забыть.

Так проходил день за днем. Иногда ее выпускали на прогулки, за отличное поведение. И Марь знала, что никто из прочих муравьев не считает это достижением. Что для них 20 минут на улице? Еще одно воспоминание, погруженное в суету разума. Или пресловутый глоток свободы… Впрочем, свобода – это способность остановиться. И для Мари эти 20 минут были лишь подтверждением личной победы и не более того.
Но этот желтый лист… Независимо от всех ее желаний, от полусонного состояния, от отказа вспоминать, Марь знала: это знак. И пускай ее лицо на мгновение отразило эмоции, пускай она утерла невидимые слезы. Все это следует забыть и не думать. Потому что чем сильнее чего-то желаешь, тем дольше ждешь. Но внутри заныло и захотелось не думать, нет, а пережить это.
Когда в комнату принесли обед, Марь сидела на подоконнике. Впервые за долгое время, ей казалось, что она живет… как будто этот день – последний. И чем-то он был счастливым.
Желтый лист отправился в книгу, рядом с цветочным горшком (с недавнего времени, цветок, растущий в нем, практически засох, сбрасывая листья день ото дня). Никакого смысла в чтении Марь уже не видела – только созерцание происходящего за окном имело смысл. Потому что оно не проникнет внутрь без разрешения, зато ты можешь смотреть на него сколь душе угодно. И где-то в глубине ее сознания все еще трепетали воспоминания… Нет, не стоит. Все это плод больного воображения, поэтому она в Системе, в закрытой комнате и белых одеждах. Поэтому там, за окном происходит что-то интересное, а на прикроватной тумбочке стоит тарелка с похлебкой. И пускай никто и никогда не потревожит ее покой. И все же…
Но вот она заметила, что ветер робко коснулся веток, стоящего напротив дерева. Он как будто взял за руку и повел за собой… «Мне что-то ждет» - подумала Марь. Санитар забрал остывшую похлебку.
Тем временем над другом конце города прогремел первый вымпел.

«Вот так, не успев оглянуться и понять, что происходит, ты уже оказываешься в людском потоке. Тебя тащит за руки невидимые проводники, а на шее твоей ошейник» - или что-то подобное нашептывал сосед Мари в толпе. Их вели в запасной корпус Системы, поскольку старый с позапрошлого вечера перестал существовать: в начале верхние этажи подверглись бомбардировке, а затем нижние охватил огонь. Но Система продолжала жить, ибо ни один муравей не пострадал, а значит, бессмысленность террористического акта была на лицо.
Марь безучастно смотрела на белые пятна и лысые затылки, кои ровным относительно ровным строем двигались на северо-запад. Недавно охватившие ее ощущения развеялись с сигналом тревоги, и теперь она не задумывалась, а шла вперед. Нечто изменилось: грязь под ногами, машины с небрежными водителями, прочие прохожие в будничных одеждах и с масками на лице – все это будоражило сознание муравьев. Мари казалось, что оно единственное объединяющее звено в этой цепочке потерянных белых пятен. Но только теперь ее одежда стала серой из-за кишащей жизни вокруг, а в руке все еще была книга с листом.
Определенно, в Системе должны быть несущие конструкции, в противном случае прочие элементы со временем утеряют связи. Что мешало ей стать одной из них? Пожалуй, отсутствие цели. И какая жалость, что их путь лежал через вокзальную площадь – ныне заброшенную, грязную площадку с кучей недовольных жертв теракта.
Марь посмотрела в сторону разрушенных стоянок. И бунт начался.

Теракты не были основной работой Дримера. По правде сказать, он опасался браться за дело, если одним из условий был теракт. Но сейчас речь шла не о работе, а о старом долге. Дример не любил Город, хотя был в нем трижды: в первый раз из любопытства юного странника, второй – для проверки себя на прочность, а вот про третий свой визит он рассказывать не любил – не было в нем никакого ценного содержания для Просветленных учеников. Да и в самом деле, разве у правильного скитальца нет тайн?
И стоило ему лишь приблизиться к окраине Города, как необходимость теракта появилась сама собой: он настолько сильно ненавидел их обоих, что они были созданы друг для друга. А еще он не любил сантименты, долгие прощания и пустые разговоры. Но, всякий раз наставляя Просветленных, старался прослыть радушным хозяином и миролюбивым воином. И тот факт, что его считали очень ранимым и добрым, вызывал в нем отвращение.
Но Город будто бы не заметил его приезда: он продолжал праздно разлагаться в своей суматохе. И Дример в очередной раз отмахнулся от мысли об этом суеверии: «Это место знает, что ты и кто ты. И оно само решит, что с тобой делать», что и спровоцировало первый вымпел.

Как-то непривычно тихо было на улицах после теракта. Дример шел сквозь толпу, ожидая услышать хотя бы одно восклицание. Но жители напрочь игнорировали два дня чужака, одетого по-дорожному, бредущего наперекор толпе. «Как будто им вообще все равно, как будто ничего не было! Я не смогу долго находится тут, среди них» - чужаку было не по себе, от нехватки согревающего зелья по телу бежала дрожь, а причина, из-за которой он тут оказался, даже не пожелала стать явной.
Внезапно он замер. Потому что стоял в центре вокзальной площади. Как и тогда, в свой последний визит. Как и потом, в ряде кошмарных снов, тиранивших его рассудок последние ночи. Как и в воспоминаниях, о которых он больше никому не расскажет. «Она почти не изменилась. Все такая же пустующая в своем величии. Единственное место в Городе, с которым мне было жаль расставаться» - машинально прошептал он, закрыв глаза. И пускай внутри все съежилось и вновь выплескивается на поверхность, пускай все вокруг погружается в омут его мыслей – единственную способность, из-за которой к нему обращались Просветленные, ибо только он умел воссоздавать такие картины. Пускай-пускай стираются грани и забытые детали вспыхивают ярким сиянием…
После того, как все закончилось, он не сразу заметил, что расположен в белом кольце измученных муравьев и разбитых несущих конструкций.
- Что здесь случилось? – громко спросил он, закрыв глаза на еще одно суеверие.
Но ни одна живая душа (если у собравшихся вообще были души) не ответила ему. И лишь безмолвный взгляд муравья, ранее шедшего с Марью, устремился в сторону разрушенной Системы.

Там, на самом-самом верху полуразвалившегося здания стояла Марь. Весь ее нынешний облик воплощал в себе скорее Хранителя Системы, нежели ее пациента: строгий силуэт, поглощенный черным цветом резко выделялся на фоне молочно-серого неба. Марь специально надвинула фуражку на глаза: теперь никто не смог бы спутать ее взгляд.
Но время пока не пришло… «Впрочем, что значит время для того, кто живет сейчас, не разграничивая ни дня, ни ночи? Для того, кто смотрит в окно, зная, что за спиной ничего не происходит? Наивная, сломанная игрушка, деталь в декорации, которую легко забыть» - ее слова звучали как бы между прочим – «Но стоит лишь почуять, убедится, что ветер сменил направление и время становится частью механизма, важной деталью, способной довести тебя до кульминации»
«А затем следует помнить, что большинство людей воспринимают эту деталь как товар» - и она знала наверняка, что ее теперь слышат.
Ее вполне бы устроило молчание, то, что способно предрасположить к дальнейшей беседе, или голос, пусть даже с гневом. Но между ними была гнетущая тишина. Марь почувствовала, как что-то жжет ей пальцы, которые сжимали книгу. Она подумала о том, как долго сможет выдержать это и какими ожогами отделается. Возможно, дома осталось средство от них. Но ведь ее так давно там не было.
Тишина сгущалась над ее головой грозовыми тучами, но Марь смотрела вдаль, сжимая книгу. И вот кто-то дотронулся до руки, потом плеча, обнял и дежурно поприветствовал. «Интересно, при любых других обстоятельствах в этих жестах находилась бы искренняя радость? Или трогательная нежность?»
- Какая разница?
- Мне любопытно.
- Мы уже это обсуждали.
- Нет.
Она услышала глубокий вздох. Пускай позлится – это полезно для кровообращения.
- Я не знаю, как тебе это объяснить. Ты не хочешь меня понять вот и все.
- Конечно.
И между ними снова воцарилась мертвая тишина. «Как странно.. я могла бы столько всего рассказать ему, объяснить, подарить. Не моргнув и глазом, отдать все свои мысли. Но не буду. И дело явно не в том, что ему не интересно».
- Был на площади?
- Да. Немногое изменилось с тех пор. Я думал, вы что-нибудь с ней сделаете.
- Это никому не нужно. К тому же я была занята.
- То, чем ты была занята никогда, не приносило людям пользы. А ведь какой потенциал в тебе заложен! Но нет, чем ты занялась, когда я ушел?
- Не помню, что было до моего прихода сюда.
- Именно. Ты ничем не занималась, а вместо этого смотрела в окно. А где же тяга к жизни, к свободе? Вот поэтому нас и не стало…
- Не думаю. Мы – это намного длиннее того периода, что ты находился рядом.
- Мы не будем этого обсуждать сейчас!
- Зря.
Дример сел, свесив ноги за край. Бесполезность дискуссии была на лицо: либо она специально не хочет понимать, либо – на самом деле. Никогда не было видно разницы. Всегда одни домыслы, загадки, версии. Вот от чего он устал – от тех знаний, которыми обладала она, но никогда не делилась с ним. Хотя.. может и это был обман и ничего в ее голове не было.
- А помнишь, я хотела показать тебе дом? Погулять по саду с тобой, покормить птиц?
Ты еще тогда забавно заметил, что никогда-никогда не поднимешься в мою личную комнату в качестве еще одного воспоминания. Ты всегда хотел чувствовать себя в безопасности…
- Это было давно. Тебе не следует это помнить. Мы все решили.
- Во-первых, это решил ты, а во-вторых, я согласия не давала – Марь аккуратно стала за его спиной, - Ты еще укорял меня, что я занимаюсь ерундой, копя хлам в своей памяти. Не так ли? Тсс!
Он нехотя посмотрел на нее. Теперь, когда лицо Мари было прям над ним, оно не казалось расстроенным. Наоборот, от него исходило тепло, а в глазах играли огоньки. Она становилась особенно красивой, когда смотрела именно так, с прищуром. Но он не жалел, что оставил ее тут одну – слишком хороша и притворна была подобная красота, что-то таилось внутри…
- Нууу, не бойся – тихо сказала Марь, наклоняясь к нему.
Сейчас, еще мгновение и он отвернется, закроется руками, и она не сможет сделать того, что задумала. Именно к этому его готовили столько времени. И хоть он все равно сел к ней спиной, а не попросил сразу то, зачем пришел, Дример был уверен: Марь не сделает ему ничего плохого. Вера его защитит.
Но между тем, Марь внезапно зависла на полпути и стала громко смеяться.
- Неужели ты решил, что я тебя поцелую? Какой же ты все-таки наивный мечтатель!
И ее смех пробил сгустившуюся тишину. Дример вскочил и встал перед ней в полный рост, но она не разогнулась, а наоборот, стала оседать на колени. Что-то хрупкое определенно было ей близко, что-то такое, чем она никогда не умела пользоваться. Неизвестно, чего бы удалось ей достичь, имей она определенную слабость, свойственную прекрасному полу… Но нет, подобное она редко себе позволяла.
- Помоги мне, пожалуйста. – в ее голосе звучала слабость.
Теперь он точно знал, что Марь ему ничего не сделает, поэтому он аккуратно помог ей выпрямиться, разрешив обнять. Иначе бы она упала… И снова поранилась бы из-за него, как тогда, давным-давно… Или это было вчера? Площадь, полная народу, начинающийся дождь, их последний разговор. Дример не хотел прогонять накатившиеся воспоминания: в подобном месте можно себе позволить в последний раз пережить их и убедиться, что поступил правильно. Вот она как тогда стоит и смотрит на него огромными, уставшими глазами. Ему когда-то казалось, что живые огоньки в ее глазах никогда не погаснут, но нет, тогда они были уже мертвы, а вместо них находилась печаль. «Мы все решили. Сходи на реабилитацию» - были его последние слова. Он знал, что вера лечит, только не был уверен до конца в ее решении…
…Между тем, настоящая Марь начала дурачится: припала лицом к его груди, и едва слышно прошептала: «Я запомню тебя таким». И прежде чем он пришел в себя, почувствовал крепкие, тесные объятья, сковавшие его полностью. Она обманула его! Дример сделал попытку оттолкнуть ее, высвободится, но кольцо объятий сжимало его все сильней. Он попытался еще раз увидеть ее лицо, чтобы выразить всю скопившуюся ярость, но ее нигде не было. Только сжимающееся кольцо, духота, безысходность. Огонь уже охватил его позвоночник, и боль хлестала по нервам, внезапно кольцо стало огромным, во весь его рост куполом и сдало сдавливать его и сверху. Последнее, что бы он хотел увидеть - ее лицо, но нет, оно исчезло… все вокруг изменилось и мир показался более красочным, что ли…

Когда превращение закончилось, Марь приподнялась, опираясь на правую руку. Вся она с головы до ног была покрыта пеплом, а рядом стоял уже знакомый горшок с растением, на котором появились новые зеленые листы. Она медленно встала, осмотревшись, нашла взглядом фуражку, стряхнула здоровой рукой пепел с одежды.
- Вот теперь нам пора домой. – И звон от каждого ее шага огласил Систему.

***
Могло показаться, что в Дебрях ее уже давно никто не ждал, однако, стоило Хозяйке появиться, как дом медленно стал оживать. «Пожалуй, я поставлю тебя здесь» - и горшок оказался на полу в прихожей. «Ты только не скучай – я еще покажу тебе дом, а потом обязательно высажу в сад. Около любимой яблони» - и, поцеловав один из зеленых листов, Госпожа отправилась наверх, в свою комнату.

Вопрос: Понравилось?

1. Отправляйся назад, в свой ступор и забудь дорогу к клавиатуре		2	(20%)
2. Ничего-ничего, потренируешься, так совсем молодец будешь		4	(40%)
3. Работа не в моем вкусе, но ты молодец		3	(30%)
4. Попала в точку, молодец, что взялась и написала		1	(10%)
5. Прочие варианты		0	(0%)
Всего:		10

@темы: проза

---

Поэт и Химера

[Clavicula]

Поэт

Я полон тягостных предчувствий,
Куда моя исчезла вера?

(появляется тень)

Так знай же, я твоя Химера,
Невыразимая в искусстве.
Я красота и благородство –
Написанные между строк.
Я то убожество, уродство,
Которым ты так пренебрег!
Я плод несбыточных желаний.
Брожу меж явью я, и сном.
К тебе лишь простираю длани,
Чтоб безобразным коготком,
Тебя любимого коснуться,
Пред тем, как сможешь ты проснуться.

Поэт
(отстраняется)

Как образ твой мне ненавистен!

Химера
(пожимает плечами)

Увы, других не встретишь истин.
Я выглядеть могла б и просто,
Но ты покрыл меня коростой!

(Поэт в ужасе убегает)

Вопрос: Продолжать?

1. да		11	(68.75%)
2. нет		5	(31.25%)
Всего:		16

@темы: поэзия

---

Волк

[lunaris.]

Я старый волк, матёрый волк и моё тело
Покрыто шрамами чужих клыков.
Оскалив пасть, я отвечал на вызов смело
И шкуры рвал, и мышцы рвал волков.

Но каждый волк идёт на зов и ищет стаю -

И каждый день на лик луны я завываю.

Я старый волк, матёрый волк из-под облавы
Я шкуру уносил свою не раз.
Я заслужил и уважение, и славу,
Когда других волков от смерти спас.

Но каждый волк идёт на зов и ищет стаю -

И каждый день на лик луны я завываю.

Я старый волк, матёрый волк, мои щенята
Впитали в себя мужество и мощь.
В смертельный бой вступить готовы брат за брата -
И их никто не в силах превозмочь!

Но каждый волк идёт на зов и ищет стаю -

И каждый день на лик луны я завываю.

Я старый волк, матёрый волк, я - одиночка.
И вот уходит мощь моих клыков.
Наступит день, когда меня порвут на клочья,
Ну, а пока зову своих волков.

Ведь каждый волк идёт на зов и ищет стаю -

И каждый день на лик луны я завываю.

 

 

Вопрос: Нравится?

1. Да		8	(47.06%)
2. Нет		9	(52.94%)
Всего:		17

@темы: поэзия

---

Законы сохранения

[А. Пепел]

завтра утром я иду в свою реальную, а не виртуальную литмастерскую, и хотел бы прочесть там вот это стихотворение. поэтому на самом деле требуются отзывы или оценки, чтобы, возможно, подкорректировать некоторые моменты перед чтением.



Конспекты в тетрадях, статьи в интернете
Меня захватили в научные сети,
И справочных книжек сухие страницы
Меня заставляют усердно молиться
На кванты, нейтроны, молярную массу,
Вращение звезд, гуманоидов расу…
Смотрите! как ясно и просто записан
Закон сохранения:
Импульс,
Энергия,
Масса –
Не важно условие, все возвратится,
К тебе не замедлят обратно явиться
Сочувствие,
Помощь,
Предательство,
Ложь.
Закон сохранения – вечный фундамент,
Он нами без всяких погрешностей правит,
И с точностью в сотую высчитал я,
Какая меня ожидает стезя:
Заслуги – моя переменная икс
(заслуги считать для людей – идефикс),
Наш икс постоянно стремится к нулю –
Я игрек пороков сильнее люблю.
Эй, физик! ты, верно, не знаешь, с какой
Ты точностью вывел характер людской?
С каким постоянством твой главный закон
Нам все возвращает: и честь, и урон,
И верность, и честность, фотон и протон,
Заряд и момент, и симметрию тел,
Движенья души и ошибочность дел…

Учебники, книги – мне страшно читать,
Как может Вселенная нам воздавать,
Как между научных и узких страниц,
Витает Закон, что не знает границ,
Как физика строгих и ясных вещей
Хватает за самую сущность людей,
И тонких материй незримая нить
В пространство
сверхзвука
стремится
уплыть.

Вопрос: можно читать без опаски?

1. да, все хорошо, будь спокоен		15	(75%)
2. нет, не мучайте аудиторию		5	(25%)
Всего:		20

@темы: поэзия

---

[Отзывчивый]

Дорогие дамы и господа, авторы и читатели, друзья и мимопроходящие заинтересованные!
Спешим поделиться с вами соображениями, которые родились у организаторов сообщества.
Не секрет, что наше сообщество было создано не так давно, и потому все мы – и модераторы в том числе – до сих пор примеряемся к новой обстановке и по ходу дела решаем, какие условия были бы лучшими для творческой самореализации. В связи с этим – хотелось бы оповестить о некоторых принятых изменениях в Правилах.
Во-первых, решено отменить функцию перемодерации – ибо коллектив модераторов тоже состоит из людей, и в нем нередко случаются несостыковки мнений. Поэтому, чтобы не повторялось ситуаций с отклонением произведений и молчанием в сообществе – отныне выкладки происходят свободно.
Во-вторых, вводится обязательное голосование после произведений, двухвариантное – нравится или нет, хорошо или плохо и прочее подобное. Произведению дается трое суток на свободное «висение» в сообществе, затем, по результатам голосования, творчество, набравшее больше отрицательных оценок, удаляется модераторами – дабы соблюдать чистоту основного контента. Если в комментариях были прописаны замечания, и автор хочет выложить на суд читателей исправленное произведение заново – он может это сделать.
И отдельно стоит заострить внимание – читайте Правила, соблюдайте нормы оформления! Модераторы надеются на обязательность авторов и доверяют им в расчете на то, что уж за оформление ругаться не придется – в конце концов, это эстетическая сторона сообщества. Пожалуйста, поддерживайте порядок и аккуратность. Отмена перемодерации – это выход на новый уровень работы, который был бы удобнее для авторов – и хотелось бы, чтобы он прошел максимально безболезненно. Посты, оформленные с грубыми недочетами, будут прикрываться до появления авторов, желающих исправить свои записи в соответствии с Правилами.
Засим все; авторы, активизируйтесь и пользуйтесь свободой, читатели, давайте писателям пищу для размышлений и стимулы к творческому росту! Успехов, господа.

Деятельность модераторов и критика от них же в ближайшее время нормализуются и снова дадут о себе знать, просим прощения за временное молчание и пассивность, мы просто очень много думали

.

запись создана: 22.12.2011 в 11:17

Вопрос: Ваше мнение об изменениях в Правилах сообщества?

1. Предмодерация - балласт, поддерживаю ее отмену.		17	(68%)
2. Верните предмодерацию - нужен жесткий предварительный контроль за качеством контента.		8	(32%)
Всего:		25

@темы: Административное

---

Хаос ночи

[Феликс Шербин]

Окон закрыты глазницы-
Дремлют скелеты домов
Перетянув поясницы,
Поясом из проводов.

В жирном чаду задыхаясь,
Лязгнул суставом завод.
Пляской стальной извиваясь,
Морщит проржавленный рот.

Раб бессловесный бряцаний
Узкоколейных оков -
Поезд крадется меж зданий
С хрустом сухих позвонков.

Скрипнуло небо фанерное,
Звезды осыпались в прах,
Слово пустое и нервное
Город сжимает в зубах.

Вопрос: Нравится?

1. Да		16	(84.21%)
2. Нет		3	(15.79%)
Всего:		19

@темы: поэзия

---

[Бринден Риверс]

Не говори о чуде. Не бойся, что пропадёт:
Не щит от дурных финалов и сотня пустых примет,
А чудо – не золото гномов. Заткни себе шарфом рот
Лишь потому, что молча – проще идти вослед,

Дыханья надольше хватит; но даже и эта нить
Когда-нибудь пресечётся; но кто умеет идти,
Тому не кормить червей, того земле не укрыть,
Над тем властны только мили предписанного пути.

Выкорчевав из горла твой комковатый плач,
Выпростав из десницы сребреник за труды,
Чудо тебя поднимет; и, сбросив плоть, как плащ,
Ты зашагаешь дальше, читая его следы.

А на такой дороге – много ли пользы от
Всех этих слов, что ты жаждал проговорить?..
Вместе с тобой воскреснет лишь: "Господи Боже! Вот,
Делай со мной, что хочешь; я буду благодарить".

@темы: поэзия

---

[Феликс Шербин]

Криком чужим захлебнулся,
Взглядом разрезана грудь.
Я слишком рано проснулся,
Чтобы за край заглянуть.

Вкопана будка надгробьем,
Стонут антенны-кресты.
Меч над моим изголовьем,
С хрустом срубает мосты.

Давит пунцовое небо,
Крыши стянуло домов.
Ловит Геката Эфеба
Неводом из проводов.

Выпуклый месяц искрится.
Дремлет горбатый фонарь,
Лампою рыжей лоснится,
Оземь бросая янтарь.

Словом чужим поперхнулся,
Отзвуком глупых побед.
Я слишком поздно проснулся,
Чтобы увидеть рассвет.

Вопрос: Нравится?

1. Да		16	(84.21%)
2. Нет		3	(15.79%)
Всего:		19

@темы: поэзия

---

Тысяча и один друг Оушена - глава 1

[ZloYxp]

глава1. "Итак, слушайте мою историю. Океан опасен. Очень опасен. Потому что океан огромен. Потому что океан полон рыбы, жадных разномастных рыбёшек, старающихся отхватить себе кусок побольше. Но прежде всего потому что он огромен. И его величина определяет тьму вероятностей, клубок вариантов, как именно той или иной рыбёшке откусят голову. А раз океан огромен, все эти вероятности имеют место быть. А жаль."

Автор: ZloYxp Бета-корректор: Шенайя (не несёт ответственности за фразу про Шахеризаду) Аннотация: Городская паранойя, боязнь утонуть в мире толпы, моря вероятностей и вечно гуляющая где-то неподалёку смерть. Океан опасен, приятель. Хватит ли у твоей тысячи и одного друга сил, чтобы не утонуть?

Короче, Шахеризада была не первой, кто догадался рассказывать султану сказки.

- Короче, Шахеризада была не первой, кто догадался рассказывать султану сказки. Просто она единственная продержалась тысячу с гаком ночей...
- Да, чувак, ты в теме, - многозначительно закачал головой Витёк, доливая в стакан остатки пива. - Вообще в то время шлюх полно было, и каждая со своими сказками.
- Их и в наше время полно, - пожал плечами Оушен, тупо уставившись в чёрное окно бара.
Ничего на улице не было. Пустота и город. Город и его пустота.
- Знаешь, наверное, океан - самое опасное в мире место...
- Да, чувак, да... Океан и аквапарки...
Витёк явно был уже не в этом мире. А если и в этом, то меньше чем наполовину. Оушену даже почти было видно, как всё плывёт перед его глазами, превращаясь в одну большую трясину цветов.
- Океан и аквапарки, чувак...
Неизвестно, за что Витёк так невзлюбил аквапарки. Наверное, из-за постоянных поломок и катастроф, которые красочно пересказывал телевизор, а может, это была просто игра оживлённого выпивкой и лёгкими наркотиками воображения.
Оушен же, ничуть не пьяный, наблюдал за состоянием товарища.
- Да, чувак, аквапарки тоже хрень. Все эти трубы, извилины и - вжух! - немудрено разбить голову. И эти трубы, извилина, чернота и вдруг - бац- свет! А кому-то крыша обвалится, пока он в трубе - бац, и нет света! И вечная чёрная труба.
- Точно, друг, - кивнул Оушен, поднимая полупустой бокал. - За жизнь без этих труб!
- За аквапарки и их отсутствие! Слушай! А ведь в океане нет аквапарков!
- Тогда ещё и за океан!
Они выпили.
- Дотащить тебя до дома?
- Спокуха, сам дойду.
- Как хочешь, - вздохнул Оушен. Спорить с пьяным совсем не хотелось.
Витёк встал. Пошатываясь, направился к выходу.
Небо было беззвёздно, даже луна не показывалась. Здания чёрными великанами возвышались над прохожими. Яркие вспышки рекламных афиш бросались навстречу. Проносились мимо глазастые четырёхколёсные монстры.
Всё так же шатаясь, Витёк шёл по нависшему над железнодорожными путями мостом. За невысокой оградкой мелькали автомобили. Внизу замерли в темноте рельсы. Мимо проходили какие-то светлые и тёмные сгустки красок - пару кружек назад они были людьми. Один из сгустков сильно пихнул Витька в бок, и тот откинулся на ограждение, опершись на него локтями. Голова запрокинулась назад, и тут только Витёк увидел - в вышине, прямо над ним белым блином висела луна. Даже не просто луна, Луна!
Витёк резко уставился ночное светило и смотрел, пока не почувствовал, как земля упала из-под ног, как сами ноги подкашиваются и погружаются в вязкую жидкость ночи. Ему мнилось, что небо - это огромный, бесконечный океан, в центре которого Луна и он. И его уже ничто не спасёт - ни проплывающие мимо лодки, ни шальная волна. И он тонул. Тонул в бесконечном океане ночного неба, пока не увидел то, что хотел увидеть.
Небо стало чёрной луной аквапарка, луна - круглым отверстием света, выходом, свободой, до которой подать рукой и одновременно - бесконечно далеко.
А потом со звуком проезжающего поезда обвалилась крыша аквапарка. И этот выход пропал, оставив только черноту. Вечную черноту, в которую все мы держим путь. В которую уже нашла путь Она, несчастная жертва крыши аквапарка.
"Утонул, купаясь. Выброшен волной на на волнорезы" - гласила новая запись в оушеновской тетрадке."

@темы: мистика, сериал, история о любви, проза

---

[LolitBoy]

Аннотация: История про хорошенькую девочку и одного не совсем мальчика.

Примечание автора: очень надеюсь на внимание

Меня зовут Сан. Я белая гипсовая статуя. Каждый день мимо проходят десятки детей из школы, но никто не замечает меня. Только первоклассники подозрительно разглядывают мою пыльную фигуру. Наверно, я выгляжу весьма старым и поношенным, хотя по задумке автора мне нет еще и восемнадцати. С грязью и дождями я ничего поделать не могу, но от хулиганов меня защищает одна старушка: целыми днями она просиживает на балконе напротив, и если кто-то ведет себя не так, как следует, то грозится вызвать милицию. Недавно мое гипсовое сердце узнало, что такое любовь... Эта девочка иногда присаживается на лавочку рядом. Она не только смотрит на меня, но даже разговаривает со мной!.. Иногда мне сложно понять ее запутанные истории. Но если моя возлюбленная начинает говорить, то это означает две вещи. Во-первых, ей очень грустно. Во-вторых, это надолго. Например:

-Ты просто не представляешь, что сегодня случилось... Ну да, я дура. - Она пошмыгала носом. - Да, я дура. Не понимаю, почему родители столько кричат на меня? Знаешь, я пришла сегодня на два урока раньше, а моя мама сказала, что лучше бы я вообще не являлась. И я знаю почему. Это... - она громко вздыхает и стучит ладонями по коленям. - ...это все дядя Женька. Я ему говорю: "Женька, ну зачем ты все время приходишь? Зачем?.." Но я же не могу так же грубо как мама сказать: "Больше никогда не приходит!".

Она смотрит на меня и продолжает:

-Ты понимаешь? Наверно, понимаешь... А Петрушкин в школе меня тоже ненавидит. Он бьет меня. По-настоящему бьет.

И впрямь, сквозь тонкие колготки просвечивают почти черные синяки.

-Никто меня не защитит. Папа не будет. Он только и твердит: "Ты такая же как мать, как мать!". Я не виновата, что мы похожи. Да ведь все женщины похожи, а уж тем более родные! Как он не понимает?

В тот раз она долго пыталась объяснить мне, почему отец сравнивает ее с мамой, но в конце концов сама запуталась. Что уж говорить обо мне! Но я все равно рад нашим встречам.

Когда она одна, то обязательно подойдет и посидит. Скажет тихонько:

-Привет, Сан(она это имя придумала). Как ты?

Потом прошепчет что-то себе под нос и продолжит:

-Я так и знала. А у меня все хорошо. Только Петрушкин опять дрался.

Если она идет с подружками, то мне уже грустно, ведь беседа не состоится. Они спокойно проходят мимо, а моя драгоценная возлюбленная даже глазом в мою сторону не поведет... Зато благодаря этим подругам я узнал, как ее зовут: Настя. Не правда ли, чудесное имя? Она всегда идет по середине, хотя может совсем ничего и не говорить... У нее так и со мной бывает. Придет и молчит. Мне тогда страшно становится: я просто не понимаю, что заставляет Настю молчать.

Но самое страшное, когда она плачет. Обычно Настя объясняла это тем, что ее родители разбегались. Но чем больше мы общались с ней, тем меньше она об этом говорила. Все больше школьную жизнь описывала:

-Петрушкин забежал сегодня в туалет для девочек и стукнул меня головой об унитаз...

-Маша с Олей говорят, что я их не слушаю и думаю только о себе.

-Когда меня толкнул Коля из старших классов, подошла директриса и такая говорит: почему это самая красивая девочка школы плачет?

Она в самом деле очень красивая, эта Настя. Она достойна памятника, и не гипсового, а мраморного.

Видимо, она это понимала и иногда спрашивала:

-Сан, я красивая?

Но я ничего не мог ей ответить, ведь я был всего лишь гипсовой фигурой.

Ах, как я любил ее. Если б только я мог стать человеком, если бы!..

Однажды Настя прибежала ко мне с утра:

-А я сегодня в школу не пошла!

Я уже обрадовался, что мы целый день проведем вместе, но в ту же секунду в ее руках оказалась книга. Ха, она даже не читала ее, глазами только скользила по странице. Не прошло и часа, появилась ее подруга Оля, схватила Настю за руки и зашептала:

-Ох, классно выглядишь, сейчас еще немножко постоим и пойдем туда...

-Он пришел?

-...а то не солидно приходить минуту в минуту. Тем более девушкам.

И тут я очень удивился: такой я свою возлюбленную никогда не видел. Ее лицо скривилось, она оттолкнула Ольгу и прошипела:

-Я говорю, он придет?!

Оля недовольно на нее уставилась и крикнула на всю улицу:

-Да-да-да! - И добавила потише: - Уже пять раз сказала, блин.

И они куда-то ушли.

На какое-то время в наших отношениях с Настей наступило затишье. Я видел ее каждый день по нескольку раз, но мы совсем не говорили. В обед она возвращалась из школы и ходила мимо меня. А вечерами встречалась здесь со своим любимым мальчиком. Обычно при мне они здоровались, потом целовались и шли куда-нибудь. Обычно они посещали, как выражался этот парень, "хату одного хорошего чувака". Я, конечно же, понятия не имел, что это такое.

Мне было тревожно за нее, ведь я совсем не представлял, чем сейчас живет Настя. Вы когда-нибудь теряли связь с очень важным человеком? Если да, то можете представить, насколько неважно я себя чувствовал в те дни.

Дожди обмывали мое гипсовое тело, да и ветра не щадили... Может быть, я стал слишком уродлив, и поэтому она больше не разговаривает со мной? Только однажды, когда ждала его, словно по привычке бросила:

-У меня сейчас все хорошо... Не переживай, есть кому заступиться.

Тогда я обрадовался, но через несколько недель Настя совсем пропала. Я видел ее подруг и даже парня. Но никто из них и не смотрел в мою сторону: они были молоды и стремительны, чтобы замечать простую гипсовую статую.

Прошел январь.

Насти не было.

Прошел февраль.

Ее не было.

А когда подошел к концу март, я увидел свою ненаглядную девочку, она неспешно направлялась прямо ко мне. На костылях. Мне сделалось так плохо от этого... Но второй мыслью было: но ведь пришла! Я еле дождался, пока Настя доковыляет до лавочки.

Эх, а она не спешила говорить. А я никак не мог ее поторопить, ведь был всего лишь гипсовой фигурой. Но она вдруг сама начала:

-Сан, у меня все хорошо, - и глянула меня. - Ну не смотри на костыль, это случайно вышло... Никто в этом не виноват.

Потом минут десять разглядывала мою грязную голову и заметила:

-Какой ты потрепанный. Никому не нужный... Скажи мне, если ты кому-то не нужен, ты будешь этому кому-то навязываться? Конечно же, не будешь. Так я не понимаю, почему он ко мне пристает. Глупо, да? Мне меньше восемнадцати, а я говорю, что устала от всего. Если честно, от мужчин меня сейчас тошнит.

Поглядела в сторону первоклассников, возвращающихся из школы, и добавила:

-И детей тоже.

А я люблю детей.

-Знаешь, чего я хочу? Быть такой же бесчувственной гипсовой фигурой как ты. Глупый камень, и все. Чтобы не переживать, не любить, не думать. Ты понимаешь, Сан?

Тут она заметила противоречие в своих словах и заявила:

-Да ничего ты не понимаешь, ты всего лишь глупая гипсовая статуя.

А я был всего лишь тем, кем она меня назвала, и ничего не мог сказать.

Настя засмеялась и провела пальцем по моей пыльной ладони.

@темы: история о любви, проза, рассказ

---

[Бринден Риверс]

Он не просит воды, этот сонный берег;
Поднебесную живность на камни мерит –
Сколько щебня укроет размах крыла,
Сколько пены летучей поглотит щебень;
И скупая волна, что ее несла,
Унимает во мгле свой мятежный гребень,

Не печальной ундиной идет на дно,
А бесформенным чем-то, едва ли сущим.
В побережном приюте мое окно
Заливает небесной кофейной гущей,
Чьи потеки теперь предсказать могли б
Разве только прибытие новой птицы,
Огибающей отмели в полпетли,
Ибо не о чем петь, негде примоститься,

Одиночество некому возвещать;
И полет безнадежный объят песками... –
Только камень, избавленный от плюща,
Подается чуть нехотя под руками.

@темы: поэзия